7 октября. Финч: «Описание болезни ее величества — изъязвление почек, как передавал мне один из пользующих ее врачей. А так как государыня в летаргическом забытьи, полагают, произошло уже омертвление и смерть неминуема».
11 октября. Финч: «То, что доктора принимали за изъязвление почек, оказывается просто следствием климактического возраста, болезненные явления сопровождаются истерическими припадками и обмороками. Прошлую ночь ее величество при стуле впала в такой сильный обморок, что положение ее признано было очень опасным».
14 октября. Французский дипломат маркиз де ла Шетарди: «Три последние ночи проведены лучше. Царица довольно хорошо почивала».
18 октября. Финч: «С неделю тому назад царица почувствовала было некоторое облегчение, но затем наступили новые, крайне тревожные симптомы. Они усиливались со дня на день, но это ухудшение хранилось в строжайшей тайне… Вчера вечером императрица скончалась между девятью и десятью часами после чрезвычайных страданий. Даже лица, живейшим образом заинтересованные в ее жизни, могли только под конец молить Бога о скорейшем избавлении ее от таких мучений».
Умирая, царица сохранила сознание. Она произнесла ему (Бирону. — Н. П.) последние слова: «Небось».
Иную версию поведения императрицы в предсмертные часы изложил один из ближних родственников фельдмаршала. По его словам, императрица будто бы заявила герцогу: «Сожалею о тебе, герцог, ты неблагополучным будешь». За несколько часов до кончины она почувствовала «расслабление в левой ноге», к вечеру прощалась с принцессами и принцем «с великим равнодушием». Миниху же, которого узнала, сказала: «Прощай, фельдмаршал»[313].
25 октября. Шетарди. Остерман ему сообщил о результатах вскрытия тела покойной. Она скончалась от той же болезни, что и ее сестры. «В правой почке у нее был найден… камень по ширине и длине превосходящий человеческий большой палец и по форме похожий на коралловую ветвь. В том же боку было найдено несколько других мелких камней»[314].
В то время как смертельно больная императрица в тяжелых муках проводила последние две недели своей жизни и когда стал очевиден ее близкий конец, возник вопрос о ее преемнике. Право на престол могли оспаривать представители двух ветвей династии Романовых: потомки Петра Великого в лице его дочери Елизаветы (1709–1761) и 12-летнего внука Карла-Петра-Ульриха, будущего Петра III — сына покойной старшей его дочери Анны. Вторую линию, берущую начало от Иоанна Алексеевича, представляла умиравшая Анна Иоанновна, ее племянница Анна Леопольдовна (1718–1746), родившая 12 августа 1740 года сына Иоанна Антоновича.