Анна Иоанновна (Павленко) - страница 249
Устав обнародовали 18 октября, а на следующий день Бирон вступил в права регента. По поводу этого факта С. М. Соловьев заметил: «При жизни Петра Великого среди старообрядцев ходили слухи о подмененном в младенчестве царе — Россией правил не настоящий Петр, а немец. Молва теперь обрела значение были — страной действительно должен был править немец. Но теперь этот самый ненавистный фаворит-иноземец, которого привыкли обвинять во всех бедствиях прошлого тяжелого царствования, становится правителем самостоятельным; эта тень, наброшенная на царствование Анны, этот позор ее становится полноправным преемником ее власти».
Составитель устава Остерман позаботился о сохранении трона за ветвью Романовых, ведущих начало от Иоанна Алексеевича, лишив Анну Леопольдовну права наследования престола. Устав предусматривал в случае смерти Иоанна Антоновича бездетным передачу трона его еще не родившемуся брату, а если и он умрет, то императорская корона должна украсить голову «из того же супружества рожденных принцев». Все эти перемены не задевали интересов Бирона — он оставался регентом и при новых императорах. В случае отказа Бирона от регентства устав предписывал «с общего совета и согласия Кабинета, Сената, генерал-фельдмаршалов и прочего генералитета учредить такое правление», которое бы шло на пользу империи и подданных до совершеннолетия наследника.
Домогательство Бироном регентства свидетельствовало как о его безграничном честолюбии, так и о неспособности предвидеть дальнейшее развитие событий. Всякий благоразумный человек, зная ненависть к себе народа, которым намеревался управлять, оставил бы затею с регентством и удалился в свое герцогство, ибо недалек час, когда эта ненависть и презрение выльются для него в трагедию. Бирон, однако, попытался удержать регентство давно испытанными способами: завоеванием симпатий и доверия дворянства предоставлением ему льгот, а вместе с тем — жестоким и беспощадным подавлением малейшего против себя протеста.
Шетарди 25 октября 1740 года доносил об обнародовании нескольких указов. Один из них поощрял усердие помещиков, собиравших подушную подать с принадлежавших им крестьян, выдачей в награду трети собранной суммы, другой обещал гражданским и военным чиновникам столицы получение полного оклада, в то время как в провинции им выплачивалось половинное жалованье. Третий указ объявлял амнистию осужденным на галеру за уголовные дела. Сам регент демонстрировал свое рвение в управлении государством обещанием присутствовать в течение четырех часов на заседаниях Сената в каждый четверг. Регент сделал еще один реверанс в пользу придворных, страдавших, как известно, от непомерно крупных издержек на приобретение дорогих туалетов. 1741 год будет проведен в трауре по случаю кончины императрицы, в последующие два года разрешалось донашивать ранее приобретенное платье, а с 1 января 1744 года запрещалось употребление золотого и серебряного шитья на платье. Милости посыпались и на ранее осужденных вельмож. Из ссылки был возвращен бывший смоленский губернатор князь Черкасский, придворному пииту Василию Кирилловичу Тредиаковскому было пожаловано 360 рублей в знак компенсации за побои, учиненные Волынским.