Анна Иоанновна (Павленко) - страница 4
Принцесса Прасковья, вторая сестра царицы, отмечена способностями, очень дурна лицом и худощава, здоровья слабого. Прасковья глупа и имеет такую же склонность к мужчинам, как и сестра».
Никитин Иван Никитич. Портрет Прасковьи Ивановны, племянницы Петра I.
1730-е гг. Самарский областной художественный музей, Самара.
Затруднительно в наши дни решить, какой портретной зарисовке отдать предпочтение, какая из них наиболее соответствует оригиналу: быть может, Анна Иоанновна в свои 19 лет была более миловидной и привлекательной, чем два с лишком десятилетия спустя, но образ, запечатленный художником в 1730-х годах, не вызывает симпатий. Всматриваясь в ее лицо, мастер создания портретов далекого прошлого В. О. Ключевский описал словами отнюдь не привлекательную внешность императрицы: «Рослая и тучная, с лицом более мужским, чем женским, черствая по природе…» Скорее всего, все современники были правы, равно как прав был и Ключевский: молодость скрашивала неприглядную внешность царевен, обнаружившуюся в зрелом возрасте.
Весной 1710 года царь вызвал племянниц из Москвы в Петербург, для того чтобы приучить царевен к морю. Эту мысль почти одинаковыми словами выразили датский дипломат и токарь Петра А. К. Нартов, причем Юст Юль отметил пагубное влияние моря на путешественниц. «Женщины испытывали к морю отвращение… Тем не менее царь почти всегда берет их в плавание и предпочтительно в свежую погоду; запирает их наглухо в каюту, пока их хорошенько не укачает и не вырвет; тут только он доволен, так как в этом находит удовольствие и развлечение»[4].
Царь пригласил племянниц не только ради морских прогулок, но главным образом чтобы скрепить семейными узами Анну Иоанновну с герцогом Курляндским. В июне состоялась церемония помолвки герцога и Анны Иоанновны.
Согласно старомосковским обычаям, будущий супруг мог увидеть свою невесту только за свадебным столом. До этого их судьбу решали либо родственники жениха и невесты, либо сваха. Случалось, на смотринах родителям жениха показывали подставную невесту, а в подлинной обнаруживались физические недостатки, но уже ничего нельзя было изменить.
Личное знакомство принцесс с принцами западноевропейских дворов тоже чаще всего происходило во время свадебных торжеств. До этого брачующиеся обменивались портретами, и внешняя привлекательность жениха и невесты могла зависеть от мастерства художника, его умения скрыть отсутствие привлекательности.
Церемония помолвки курляндского герцога Фридриха Вильгельма и Анны Иоанновны состоялась в июне 1710 года, причем в отсутствие герцога. Его персону представлял гофмаршал, просивший руки царевны от имени своего господина. Получив согласие царя, он передал невесте обручальное кольцо и портрет жениха, украшенный драгоценными камнями. Царь снял кольцо с руки племянницы для передачи его герцогу. В этой церемонии первостепенное значение имел не обмен кольцами, а брачный договор, предусматривавший финансовые обязательства сторон. Молодой герцог Фридрих Вильгельм предлагал включить в договор обязательства России вывести свои войска из Курляндии, не взыскивать с нее контрибуции, право Курляндии не вмешиваться в конфликты России с другими странами. Наконец, жених запросил 200 тысяч рублей приданого, выдаваемого единовременно.