В спешке покидая номер, она не погасила лампу, и теперь, в тусклом мерцающем свете, он видел отпечатки рук, что насильники оставили на её белоснежной коже. Её нежная грудь, видневшаяся в разорванной одежде словно магнит, притягивала его взор. Не отдавая отчёта своим действиям, он протянул руку, и едва касаясь кончиками пальцев, провёл по нежной плоти.
Он был настолько поглощён созерцанием прекрасного тела, что не заметил, как девушка пришла в себя, и с ужасом в глазах смотрит на него.
– Чт-то, вы делаете? – словно вор, попавшийся на краже, он вздрогнул от неожиданности, и взглянул в её глаза. В них был страх, и растерянность… И ещё нечто такое, отчего он совершенно потерял голову. Всё завертелось перед глазами, и тайные желания, что он безуспешно пытался в себе подавить, стремительно вырвались наружу.
Будто бы во сне, он потянулся к ней, и прижался к её губам в страстном поцелуе.
То, что происходило между нами, иначе, как безумием и не назовёшь. Кровь буквально вскипела в моих венах, стоило ему меня коснуться. Даже в самых смелых своих мечтах, я и предположить не могла, что абсолютно без всякого стеснения и стыда, буду так смело отвечать на каждую его ласку. О, а их было не мало.
Словно не доверяя своим рукам, он исследовал сначала моё лицо, а затем и тело своими губами, каждый раз посылая сильнейшие электрические импульсы по моему позвоночнику.
Вся моя почти трёхлетняя супружеская жизнь с Виктором, не шла ни в какое сравнение с минутами, проведёнными с Томом. Страсть и безграничное восхищение в его потрясающих глазах лишь подстёгивали и обостряли мои чувства. Тот восторг, что отражался на его лице придавал мне смелости, заставляя почувствовать себя по-настоящему прекрасной.
Страсть и желание наполняли её глаза, в которых, казалось, отражалась вся её душа. То, как она смотрела на него, было одновременно и мольбой, и приказом.
Как он мог устоять? Он вновь потянулся к её губам.
Она отдавалась в его власть со страстью, которая приводила его экстаз. Его руки то нежно гладили, то крепко сжимали.
Фантом оторвался от её рта лишь на секунду, чтобы сорвать и отбросить в сторону лохмотья, в которую по вине насильников превратилась её одежда. Она попыталась прикрыть наготу, но он стал шептать ей ласковые слова, гладя и успокаивая, говоря, что она самая прекрасная и желанная на свете.
Проложив дорожку из поцелуев от моего лица по шее вниз, он сомкнул уста на моей груди, которая тут же отвердела, и я задохнулась от столь смелой ласки, и наслаждения, которое она дарила. Выгнувшись дугой, я самозабвенно отдавалась во власть его волшебных рук и губ.