– Мистер Шарки, вы сказали, что украли браслет в марте прошлого года. Так?
– Так. Точно, в марте.
– Мистер Шарки, я познакомился с некоторыми из ваших предыдущих приговоров. Верно ли, что вы страдаете игровой зависимостью и время от времени нанимаетесь на работу в компании, занимающиеся мойкой окон?
– Запираться не стану – когда деньжата заводятся, наведываюсь в Атлантик-Сити. И в конторах, что окна моют, работаю, когда предлагают. Туда ж очередь не стоит.
– Если у вас финансовые проблемы, почему вы так держитесь за этот браслет? Почему не сбыли его скупщику краденого за несколько тысяч долларов?
– Прикинул, что могу попасть в переплет. Вот как сейчас. Ну и решил, что такая штучка поможет скостить срок с приговора.
– Значит, вы здесь только для того, чтобы помочь себе самому? Верно?
– Конечно. Но рассказываю все так, как оно и случилось.
– Однако если б вас не арестовали в Сэддл-Ривер прошлой ночью, вы бы не сидели здесь сейчас и за Бетси Грант не переживали, ведь так?
– Наверное, не сидел бы. Но ее я всегда жалел, с самого начала.
– Мистер Шарки, вы ведь не можете доказать, что были в доме Грантов в ту самую ночь, да?
– Не могу, но прикиньте сами – все сходится. За два дня до того я мыл там окна. Знаю, компания уже прислала вам эту информацию. И браслет я там взял. Проверьте сигнализацию. Система старше меня, ее любой обойдет.
– И вы совершенно случайно увидели некий загадочный автомобиль, который именно тогда отъезжал от дома.
– Никакой загадки. Было темно. Что увидел, то и рассказал вам.
– Ваша честь, вопросов к свидетелю больше не имею.
Тони медленно поднялся. Какое-то скребущее чувство подсказывало, что все прошло не очень хорошо. Это же чувство разделял с ним и Роберт Мейнард.
– Вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Мейнард, – сказал судья.
– Защита вызывает Кармен Санчес.
Кармен вошла в зал и медленно направилась к свидетельскому месту. Судья Рот напомнил, что она уже принесла присягу и потому обязана говорить правду. Отвечая на вопросы адвоката, домработница рассказала про грязь на коврике и как они с Бетси искали браслет.
Затем к допросу приступил Элиот Холмс.
– Мисс Санчес, давайте поговорим о предполагаемой грязи на коврике. Вы считаете себя добросовестной домработницей, не так ли? Вы гордитесь этим?
– Если вы имеете в виду, что я чисто убираю, то да.
– И вы говорите, что в то утро, после смерти доктора Гранта, обнаружили грязь на коврике?
– Да. Но я была так расстроена…
– Но вы сказали, что за день или два до того вытирали пыль и пылесосили в комнате?
– Да. Потому-то и удивилась.