Лицо Коры поражало бледностью, но, возможно, это была тюремная бледность. Слаксы и свитер висели на ней, словно на огородном пугале. В тусклых русых волосах проглядывала седина. На вид ей было около семидесяти. На Уилли и Эльвиру она едва взглянула, но выложенные на кофейном столике пачки долларов удостоились куда бо́льшего внимания. Фоллоуфилд пододвинул к столу два стула.
– Я доверяю вам обоим, но мы хотели бы пересчитать деньги. – Кора улыбнулась, показав потемневшие зубы.
– Считайте, – сказал Уилли, – но все деньги должны оставаться на столе.
Наблюдая парочку за работой, Эльвира подумала, что они напоминают жадных детишек, делящих полученные на Хэллоуин конфеты.
Выбрав наугад четыре пачки, Кора и Лесли вскрыли их и тщательно, банкнота за банкнотой, пересчитали. В каждой оказалось по пятьдесят двадцатидолларовых банкнот. Удостоверившись, что все в порядке, они принялись за остальные. Каждую пачку раскрывали веером, наподобие карточной колоды, чтобы убедиться, что в «колоде» только двадцатки, а потом клали рядом с уже проверенной и сравнивали по высоте.
– Приятно иметь дело с честными людьми, – сказала, улыбаясь, Кора, когда все было закончено.
Никакого желания вести разговоры Эльвира не испытывала.
– Ладно, деньги у вас. А теперь назовите нам имя биологической матери Дилейни.
Кора опустила руку в карман и достала сложенный листок.
– Матери было тогда семнадцать лет, и она приехала из Хоторна, штат Нью-Джерси. Ее родителей звали Мартин и Роуз Райан. Малышка появилась на свет шестнадцатого марта, на Оук-стрит в Филадельфии. Семнадцатилетнюю мать звали Бетси. Родителями новорожденной записаны Дженнифер и Джеймс Райт из Нью-Йорка. Они нарекли девочку Дилейни.
Поначалу Роберт Мейнард вызвал шестерых общественных свидетелей. Двух коллег-учителей из средней школы Паскак-Вэлли, двух соседок и директора хосписа «Вилла Клэр», которому Бетси посвятила сотни часов свободного времени, помогая в качестве волонтера. Последним свидетелем был монсеньор Томас Куинн, пастор церкви Святого Франциска Ксаверия, куда Бетси много лет ходила на службу по воскресеньям.
Каждый показал, что хорошо знает Бетси Грант, и отметил ее неизменную верность мужу. Особенно красноречив и убедителен был священник.
– Монсеньор Куинн, как часто вы бывали в доме Грантов?
– В последнюю пару лет, когда доктор Грант уже не мог посещать церковь, я приходил в их дом по крайней мере раз в две недели. Бетси всегда заботилась о нем.
– Что вы можете сказать относительно его общего состояния в последний год жизни?