— Нанита, тебе и правда лучше уйти. — Мягкий голос женщины, вошедшей следом за лавочницей, подействовал на нее, как холодная вода на пьяного буяна.
Лавочница мгновенно опомнилась, опустила взгляд, стиснула зубы и, гордо повернувшись, походкой королевы вышла из комнаты. Но дверью все же мстительно хлопнула, не догадываясь, что именно этого искусник от нее и ждал, произнося свое предупреждение. Пусть лучше выместит свою злобу на бесчувственной доске, чем на невинной клиентке.
— Девушки там еще не очень запуганы? — оглянувшись на дверь, спросил он у Инаты.
— Привыкли. Она всегда устраивает скандалы, если хоть что-то пойдет не по ее, — ответила вместо помощницы усмирившая лавочницу женщина и спокойно села на свободный стул. — Подожду здесь, следующая очередь моя.
Инквар незаметно покосился на нее, но спорить не стал. Эта невзрачная на первый взгляд клиентка оказалась довольно интересной особой и не походила на тех, кто лезет мастеру под руку и дает непрошеные советы. И дело было не в ее внешности, напротив, ничего особо примечательного в ней не было. Обычное, слегка кругловатое лицо, тонковатые губы и бледно-серые глаза. Но мелькнуло в них нечто острое, насторожившее интуицию и обещавшее немало неприятных ощущений тем, кто попытаться с ней враждовать. Встречаются иногда такие люди, не обладающие ни богатством, ни властью, с которыми тем не менее все стараются дружить.
— У нас еще одна осталась? — просто чтобы не молчать, осведомился искусник через несколько минут, привычно разворачивая смелую клиентку спиной к зеркалу, и замер, услышав ошеломивший его ответ:
— Четверо. — Доверчиво подняв голову, женщина смотрела ему в глаза с откровенным сожалением и сочувствием.
— Откуда они взялись? — не поверил Инквар.
— Как только Нанита рассмотрела, какие красавицы выходят из этой комнаты, — пояснила клиентка, — она сразу начала работать вдвое медленнее и старательнее. И это понятно, никому не хочется потом слушать укоры подруг.
«Вот стерва», обозлился Инквар, отлично понимая, что хитрая лавочница поставила его в безвыходное положение. Если он откажет этим четверым, то немедля станет их врагом, и это он бы перенес. Но собственное чувство справедливости после будет точить его, как червяк яблоко, напоминая о том, что именно он должен был предусмотреть этот подлый выпад.
— Меня можно и попроще, — тихо пробормотала Ината, стоявшая рядом с корзинкой в руках. — А накраситься я сама могу.
— Не выдумывай, — строго оборвал ее Инквар. — Тебе я обещал, и ты заслужила. Надеюсь, без тебя лицедейство не начнется?