Так что пришлось идти по трудному пути.
Агенты прослушивали каждую комнату в доме Хамеда, надеясь, что его жена и дети дадут хоть какую-нибудь зацепку. Но казалось, что это самый тихий дом во всей Палестине. Однажды мы услышали, как Али, младший сын Ибрагима, спросил у матери:
— Где папа?
— Мы не говорим об этом, — резко одернула она ребенка.
Если его семья была настолько осторожна, каким же бдительным должен быть сам Ибрагим? Проходили месяцы, а его след не удавалось обнаружить.
* * *
В конце октября 2004 года во время совещания Ясир Арафат почувствовал себя плохо. Его родные сказали, что у него грипп. Но состояние его ухудшалось, и в конце концов его на самолете доставили в госпиталь под Парижем.
3 ноября он впал в кому. Одни говорили, что его отравили, другие — что у него СПИД. Арафат умер 11 ноября в возрасте семидесяти пяти лет.
Примерно через неделю отца выпустили из тюрьмы, и больше всех этому обстоятельству удивился он сам. Лоай и другие сотрудники Шин Бет встретились с ним утром в день его освобождения.
— Шейх Хасан, — сказали они, — пришло время мира. Люди за этими стенами нуждаются в таком человеке, как вы. Арафат умер, многие гибнут. Вы надежный человек. Мы хотим исправить положение, пока оно не стало еще хуже.
— Уйдите с Западного берега и дайте нам независимое государство, — ответил отец, — и все будет кончено.
Конечно, обе стороны знали, что ХАМАС никогда не прекратит столкновения с Израилем, хотя независимость Палестины и могла бы принести мир на пару десятков лет.
Я ждал отца за стенами тюрьмы «Офер», среди сотен репортеров со всего мира. Я стоял с черным пакетом в руках, в котором были его вещи. Когда два израильских солдата вывели отца из дверей, он прищурился от яркого света.
Мы обнялись и расцеловались, и он попросил меня отвезти его на могилу Ясира Арафата, прежде чем поехать домой. Я посмотрел ему в глаза и понял, что для него это был очень важный шаг. Со смертью Арафата ФАТХ ослабел, и улицы волновались. Лидеры ФАТХ боялись, что ХАМАС будет тянуть одеяло на себя, разжигая войну за сферы влияния. Соединенные Штаты, Израиль и международное сообщество опасались гражданской войны. Этот жест представителя верхушки ХАМАС на Западном берегу поразил всех, но никто не упустил его смысл: успокойтесь, хватит. ХАМАС не собирается извлекать выгоду из смерти Арафата. Гражданской войны не будет.
Однако дело было в том, что после десятилетия арестов, тюрем и политических убийств Шин Бет все еще не знал, кто на самом деле был главой ХАМАС. Никто из нас не знал. Я помогал арестовывать видных активистов, людей, посвятивших свою жизнь движению сопротивления, каждый раз надеясь, что они-то и есть главные руководители. Мы сажали людей под административный арест на годы, иногда основываясь на одних лишь подозрениях. Но ХАМАС, казалось, даже не замечал их отсутствия.