– Привет, Женевьева, – ответил Максим, поднявшись. Та же обволакивающая и заразительная улыбка, те же смеющиеся глаза. Он взял меня за руку и тихонько притянул поближе к себе. Поцелуй в щеку, потом в другую.
– Как дела? – спросил он, отстранив свое лицо от моего.
– Я…
Что-то произошло. Или я была пьянее, чем думала. Я подняла глаза на Максима, который смотрел на меня так же, как две недели назад. Он был и вправду очень красив. Дело было не в правильности черт, а в том, что приветливее лица я, пожалуй, в жизни не видела.
– Смотри, Макс, она еще подумает, что ты как-то странно на нее смотришь! – прыснул в пиво Никола.
– ПРЕКРАТИ! – вырвалось у меня.
Я вдруг почувствовала глубинную связь с подругами моей сестры.
Максим стоял рядом и от души смеялся.
– Это я заговорил с ним о тебе, – объяснил Максим. – Я сказал, что ты очень красивая, а он мне говорит: оно и видно, потому что ты сказала, что я пялился на тебя как дурак.
У него была совершенно обезоруживающая манера делать комплименты. Очевидно, подумалось мне, мы не привыкли, чтобы нам говорили, что мы красивы, так естественно и непринужденно.
– Я не говорила, что ты пялился на меня как дурак, – возразила я.
– Нет, но ты сказала, что он как-то странно на тебя смотрел, – уточнил Никола.
– ПРЕКРАТИ! – Я раскинула перед ним руки, жестом спрашивая, что на него нашло, потом повернулась к Максиму:
– Серьезно, это болезнь какая-то! У него Туретт или что?
Максим все еще смеялся.
– Выпьешь с нами?
– Не знаю, – сказала я, садясь. – Он же через две секунды во всеуслышание огласит мой номер лифчика.
– ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ С! – заорал Никола, отчего к нам повернулся десяток голов. – Извини, Жен, но ты сама напросилась.
– Можно узнать, откуда тебе это известно?
– Мужчина с моим опытом может угадать размер лифчика любой женщины, дорогуша.
Они с Максимом принялись называть размеры лифчиков сидевших в баре женщин, смешно хлопая ладонью о ладонь, когда их оценки совпадали.
– Нам еще два пива, – сказал Никола официантке Мари, когда она подошла к нашему столику.
– Мне бокал шардоне.
Мари понимающе улыбнулась мне и кивнула.
– Тридцать четыре В, – хором произнесли Максим и Никола, как только она отвернулась, и снова хлопнули ладонью о ладонь.
– Ладно, – сказал Никола. – Побаловались и хватит. Как прошел вечер?
– Не так уж плохо. Забавно. Мой отец. Группа подростков. Лаваль.
– Ничего себе! – вставил Максим. – Не знаю, кто твой отец, но звучит как начало фильма ужасов.
– Можно узнать подробности? – спросил Никола.
И я принялась рассказывать о проведенном вечере, очень оживленно и, что немаловажно, с большим удовольствием. Я подражала подросткам, пародировала отца, с пафосом описывала каменных львов, украшавших вход в большой дом…