– Да, пожалуйста, – ответила я вслух.
Максим вышел, еще раз улыбнувшись мне напоследок. Вид у него был чрезвычайно непринужденный, как будто проснуться рядом с незнакомкой было самым обычным делом. Ну и хорошо. В моем состоянии я бы не вынесла чужого страха или неуюта.
Он не успел еще закрыть за собой дверь (какой внимательный, мысленно отметила я), как я была уже на ногах и пыталась отыскать среди разбросанной на полу одежды свою. Среди, мягко говоря, бардака. Я нашла в маленькой кучке мои джинсы, трусики и носки, которые, казалось, были сняты все разом, как будто я буквально выпрыгнула из штанов. Лифчик мой висел на мольберте (дивный штрих, подумала я, очень артистично). Я кружила среди старых футболок, между которыми печально валялись на полу три использованных презерватива (неизменно жалкие остатки импровизированных ночей любви), когда дверь открылась и прямо мне в руки спланировал мой свитер. «Ты это ищешь?» – сказал Максим, удаляясь. Я поморщилась и надела его.
В котором часу мы пришли? Я помнила бокалы вина, которые стали бутылками, когда мальчики решили оставить пиво и присоединиться ко мне. Я помнила блестящие глаза Максима и его улыбку – и накатившее желание, которое постепенно становилось все острее, до такой степени, что в какой-то момент от простого прикосновения его бедра к моему я ощутила словно электрический разряд внизу живота. Я помнила, как Никола говорил мне, когда Максим ушел в туалет: «Ну, как сексуальное напряжение? Может, трахнетесь прямо под столом?», а потом, смеясь, ушел. И я помнила руки Максима на моем лице, на шее, когда он целовал меня, как мне до сих пор казалось, часами…
Он оборвал меня на полуфразе (я много, очень много говорила весь вечер) и поцеловал так пылко, что я едва не задохнулась. Только этого я и ждала, казалось мне тогда. От нежности его пухлых губ голова пошла кругом, а прикосновения его рук к моему лицу, к телу, к груди были словно вода для изнемогающего от жажды. Мне вспомнилось, как Эмилио говорил, что лучшее лекарство от разбитого сердца – переспать с другим мужчиной. Сила, с которой я впилась в губы Максима, готовность, с какой – в буквальном смысле – открылась ему, подтверждали правоту нашего кубинского друга. В том, что я позволила Максиму наполнить меня собой и своей страстью, было нечто большее, чем желание, – это была почти жизненная необходимость.
Мы покинули бар с поспешностью, должно быть, выглядевшей со стороны смешно: мне так хотелось ощутить Максима в себе, что в какой-то момент я едва не предложила ему пойти сделать это сейчас же в туалете. Короткая поездка в такси, в конце которой я практически швырнула шоферу десять долларов, крикнув, чтобы сдачу оставил себе, потом лестничная клетка арт-деко и, наконец, комната, осененная крестом на горе Мон-Руаяль. Я получила оргазм в первый раз через считаные минуты, с какой-то необузданной силой.