– Ты говорила о пошлинах и количестве паволок? – спросил Мистина.
– Нет. Я не успела. Они все время твердили, что мы обязаны помогать им с сарацинами.
– Хрена лысого мы им обязаны! – злобно бросил Улеб. – Они нас за кого считают? За бродяг, что любой корке рады? А князя? Да будь я там – в морды бы им плюнул!
Из темноты до Эльги доносился хрипловатый голос молодого Ингвара; более добродушный по своему складу, в редкие мгновения злости Улеб становился до жути похож на настоящего отца.
– Купцы на днях отплывают, – напомнил Острогляд. – Значит, и их тоже порадовать нечем?
– Я больше в этот их песий палатион не пойду! – отрезал Улеб. – Чтобы они об нас ноги вытирали, а мы ходили кланяться! Вот как мы им нужны – на пять серебряшек!
– Да пусть подавятся!
– В зад себе пусть засунут!
– Я тоже удивился, что такие разумные с виду люди повели себя так глупо, – с обычным своим спокойствием заметил Алдан. – Если хочешь нанять людей для своей пользы, покажи себя щедрым. А просить о помощи и при этом оскорблять людей скупыми подачками – надо быть дураком. Как ты думаешь, княгиня, в чем тут дело? Мы чего-то не поняли?
– Я считаю, нам домой пора! – отрубил Улеб. – Уехать с купцами, и все! На березовой постельке видал я этих жаб жирных!
– Но ведь состоялся только первый прием! – воскликнула Эльга. – Только теперь пойдут переговоры – теперь, когда и я, и василевс сказали друг другу в лицо, чего мы оба хотим, мы и начнем обсуждать, насколько это все осуществимо.
– Сдается мне, – Градимир тоже подкинул свой мешочек, – что вот этой подачкой грек-то сказать хотел, что ему от нас ничего не надо. Кость бросил голую – проваливайте, дескать, псы шелудивые!
– Поедем домой! – поддержал Улеба Радольв. – Нечего нам здесь оставаться. Третий месяц сидим, как пришитые, только сики эти троллевы жрем, а дело ни с места. Сколько эти скопцы пели соловьями, мол, послужите, а уж мы щедро наградим! А на деле вон что! Стоило за такой малостью ездить!
Отроки зашумели: все считали, что нужно уезжать. Эльга молчала, обдумывая пришедшую мысль.
Неужели она сама все испортила?
Не может быть такого, чтобы греки не приготовили никакого дара для Святослава. Она не раз говорила им, что сын – ее соправитель. Умалчивая о том, что право приехать сюда выкупила у него отказом от иных прав, кроме тех, какие обычно имеет мать князя. Настоящая киевская княгиня теперь – Прияслава свет Свирьковна, но грекам не нужно об этом знать. Однако о том, что Святослав имеет, самое меньшее, равные с матерью права, грекам известно. Причем известно уже со времен Ингварова договора, заключать который от малолетнего Святослава приезжал особый посол, воевода Вуефаст. Таким образом Ингвар и Эльга желали утвердить права своего сына как наследника, и греки уже не могли отпереться, что-де не знают о его положении. Приготовив по восемь милиарисиев ее служанкам, простым девкам, даже частью рабыням, не мог логофет дрома упустить из виду ее соправителя, пусть его и нет здесь самого!