Старик пустился в рассказы. Он удивительно хорошо помнил походы последних пяти десятилетий, сыпал названиями областей и городов, которые русы слышали впервые: Малатия, Самосат, Мелитена, Амида, Мараш, Баграс, Тарс, Феодосиполь, Хилат, Битлис…
– Когда мы взяли Мелитену и Самосат, многие сарацины там признали силу Христовой веры и крестились, – повествовал он. – Там жило одно племя, под названием бени-хабиб, это такие дьяволы, я вам скажу, вы таких не видывали! Раньше они все норовили пограбить наше приграничье, но после побед патрикия Иоанна приняли христианство и стали нашими верными слугами и союзниками. А это двенадцать тысяч отлично вооруженных всадников! И василевс щедро наградил их: наделил удобными землями на берегу Ефрата, создал пять новых фем и поручил им охрану – и осыпал прочими милостями. Так неужели вы, – Варда Фока огляделся, – окажетесь глупее каких-то сарацин? Вы же русы! А я хорошо знаю русов: чуть-чуть не застал вашего архонта, которого звали так же, как тебя…
– Олег?
– Да. Вам же нужна добыча, и ради нее вы готовы на все! Почему теперь надо уговаривать вас идти за добычей, будто добродетельную девицу – на блуд?
– Здесь есть разница! – обстоятельно, по своей привычке, объяснил Алдан, который когда-то прибыл в киевскую дружину Ингвара в протертой до дыр полосатой датской сорочке и в коротком кафтане с заплатами на локтях, а теперь сидел в шелку, будто патрикий. Но его грубоватое лицо, на котором удивительным образом сочеталось добродушие и скрытая угроза, осталось то же. – Мы сами берем добычу, где считаем нужным, и сами ее делим меж собой.
– Но полным-полно ваших уже служит в этерии и в войсках! Уже чуть ли не сто лет!
– Но еще ни разу русский князь не сдавал внаем свой меч.
– Когда предлагают такую цену, можно сдать не только меч… – проворчал старый ромей.
– Василевс так щедр к нам! – улыбнулась Эльга. – Но мы, как верные его друзья, не хотели бы допустить, чтобы враги ударили ему в спину в то время, как его и наши силы будут сосредоточены в Анатолии либо на Крите.
– О каких еще врагах ты говоришь? – настороженно прищурился Варда Фока.
– О хазарах. Что, если они нападут на Херсонес и Климаты, зная, что никто сейчас не может помешать им?
– По прежнему договору с твоим покойным мужем, я так помню, вы и должны были защищать наши северные владения.
– Мой сын желает пойти дальше. А именно, навсегда лишить каганат возможности угрожать кому-либо. И гораздо лучше нам заняться этим, чем посылать своих людей на Крит или в Анатолию. Мы ведь можем благодаря своему расположению и положению подвластных нам славиний, – Эльга взглянула на смолянина Краяна и черниговца Претибора, которые имели ближайшее отношение к этим делам, – напасть на каганат со стороны славянских земель, откуда он не ожидает. Если же в это время союзный грекам архонт Алании нападет со своей стороны, то каган не сумеет послать войско сразу в двух направлениях и неизбежно будет разбит. Таким образом, мой сын возьмет свою собственную добычу, не принуждая василевса награждать его людей, и к тому же окажет Романии немаловажную услугу: Таврия вновь целиком вернется под вашу власть. Разве это предложение не лучше того, что вы делаете нам?