– Да ладно тебе! – Иггимар даже приобнял его за плечи, что позволял себе редко. – Ты живой вернулся, это ли не победа! Да ни один хрен бы не вылез из той дыры, куда мы попали! А мы вылезли! Потому что с тобой!
– Точно! У тебя удача! – поддержали гриди.
– Без удачи сидели бы сейчас в тудуновом узилище в Карше!
– С голоду бы сдохли!
– В море бы потонули!
– В степи бы сгинули! Там человеку пропасть – раз плюнуть.
– И кто бы у нас князем тогда был?
– У меня сын есть, – несколько неуверенно ответил Святослав.
Сомневался он, конечно, не в наличии сына, а в том, что годовалое дитя способно его заменить прямо сейчас. И правда, кто стал бы править, сгинь он в хазарских морях? Мать с двумя своими воеводами? Выходило примерно так. Но теперь, когда уже никто из его гридьбы не сомневался, что они выжили и скоро будут дома, Святослав перестал считать это подвигом и с тайным страхом начал ждать того неотвратимого мгновения, когда придется взглянуть в глаза домашним. Матери, которую он попрекал неудачей из-за измены богам. Асмунду, который с детства судил его успехи и провалы. Гридям, которые остались почти без добычи. Чьим-то овдовевшим женам. Киевлянам, на плечи которых ляжет содержание всей большой дружины, не обеспечившей себя.
Думы о матери мучили сильнее всего. Попрекал ее греческим богом? Грозил выяснить, чья неудача? Выяснил… Осознав это, Святослав поднял голову к небу и с вызовом уставился в серые ночные облака. Где же вы, боги? Где ты, Перун, почему отвернулся? Не защитил нашу и свою честь?
И раньше случались у руси неудачи: еще нынешние поколения хорошо помнили и Ингваров разгром близ Царьграда, и поход на восток Хельги Красного, там и сгинувшего. Но тогда никто не тягался силами своих высших покровителей, и неудачи воспринимались как обычная подлянка судьбы, что не миновала никого из героев древности. Теперь выходило, что удачи нет ни у кого – ни у матери, которая не сумела добиться от греков поддержки против хазар, ни у него самого, который не смог отомстить грекам и сам чуть не стал хазарским рабом.
Но делать нечего. День за днем, то на веслах, то под парусом, купеческие лодьи приближались к Киеву. В конце концов, гордо глядеть в глаза славе может любой раззява. А вот не опустить взора перед неудачей и стыдом способен лишь истинный потомок богов.
* * *
Для трех десятков лодий сразу не так просто найти место на причалах. Если большой обоз ожидали, то причалы освобождали заранее. Хорошо еще, что назад всегда приходило вдвое меньше лодий, чем уходило за море: привезенный товар занимал куда меньше места, чем увезенный. Однако и теперь причальная стража сбилась с ног, внезапно получив весть, что со стены Святой горы заметили на реке караван, но, кажется, свой.