– И ромеям было дешевле просто откупиться от них, – вставил Савва. – Дать немного тканей и красивой утвари, чтобы эта докука убралась отсюда и не мешала Городу жить. Ведь если бы на двор твоего жилища забралась пара злых собак, тебе бы тоже было проще бросить им пару костей? Только не подумай, королева, будто я называю псом твоего прославленного родича! – спохватился он.
– Псов я бы велел пристрелить, а то так и будут каждый день таскаться, – заметил Мистина. – Но я не знаю, как бы я стал брать этот город, даже если обложить со всех сторон! – честно признался он, рассеянным взглядом скользя по верхнему краю стены.
– Даже я в затруднении! – засмеялся Савва. – А уж я повидал разных городов побольше твоего! К тому же вашему родичу приходилось поторапливаться, пока не подойдут провинциальные схолы. Рад, что ему хватило ума взять то, что предлагали, и снять осаду.
Эльга молчала, с тайным недовольством поджимая губы. В общем, Савва не сказал ничего оскорбительного. Но выходило, что Олегов поход на Царьград, ставший основой гордости руси и стягом ее ратной славы, здесь, на месте, выглядел мелочью, потерявшейся среди других событий жизни тысячелетнего города. И это было обидно.
– И вот еще что не пойму, – добавил Мистина, рассматривая башни и стену вокруг ворот, – куда и как здесь можно повесить щит?
– Может, штырь между камнями вколотили? – предположил Войко.
Подобравшись поближе, осмотрели кладку: мраморные блоки были пригнаны друг к другу так плотно, что между ними не просунуть и волоска. Если не приглядываться, то вовсе можно подумать, будто эти стены и башни не построены, а вытесаны из цельной скалы.
– Подходящей дыры не вижу… – сделал вывод Мистина.
– Могли замазать!
Войко и отроки чуть ли не носами возили по стене, надеясь все же найти подходящую дыру или хоть выбоину. Облазили резную облицовку срединных царских ворот, боковые, поменьше, предназначенные для простых людей.
– Могли, – согласился Савва. – Ромеям, конечно, хотелось уничтожить все следы этой неприятности. Эти ворота священны: василевс-победитель вступает через них в ждущий его город, как… – он с улыбкой покосился на Эльгу, – как муж соединяется с женой на ложе. Ведь по-гречески про город говорят «она», как про женщину. Поэтому, я слышал, один болгарский архонт грозил воткнуть в них свое копье…
Отроки вполголоса высказались насчет сути этого отверстия в городских стенах; Эльга сделала вид, будто не слышала. Однако теперь желание Вещего именно здесь оставить свой след приобрело в ее глазах совершенно иное значение, куда более глубокое.