Скрежетом ударило по ушам, я продолжал стоять. Оскаленная забралом громада продолжала нестись. Скорость падала, но поезд все равно приближался. Еще быстрее, чем я недавно бежал и скакал с Мятышем на руках.
И все же он остановился. Всего-то шагах в десяти от нас. Я присел на рельсину, хотел опереться рукой, но кисти уже не было. Ноги дрожали, в груди все горело и полыхало. И все же поймав взгляд Мятыша, я коряво попробовал подмигнуть.
— Нормалек. Сейчас эти парни зачешутся…
— Думаешь, успеют?
— Пусть попробуют не успеть.
Мятыш прилег щекой на шпалу. Одной ноги у него уже не было, руки тоже пропали. Понятно, почему было так легко нести мальца.
Я попробовал плюнуть в сторону локомотива, но сил не хватило. И непонятно было, чего мы ждем и дождемся ли. Но Скелетон был умным парнишкой — наверняка, знал, что кричал. И даже расписание, умник такой, прикинул — наверняка соразмерил с моей скоростью. Конечно, спасение могло и припоздать, но сейчас этот замерший на путях локомотив был нашей единственной соломинкой. Это ведь у преподов имелась постоянная связь с диспетчерской и всеми службами. А у нас… У нас был только телефон доверия — и тот располагался в Ковчеге…
Низкий гул стиснул черепную коробку. Я даже подумал сперва, что это начинает кружить голову. Но все оказалось проще. Они все-таки прибыли. Наверное, даже решили, что вот она удача, что наконец-то поймают разбойников, что тормозят поезда, сбивают отлаженное расписание. Но вместо разбойников их ждали на путях два жалких человеческих обглодыша…
Обернувшись, я равнодушно проследил, как с высоты к нам пикируют диски. Даже не один послали, — сразу шесть! Шесть дисков величественно снижались к насыпи. Окружали, чтобы не ушли. Смехота…
— Быстрее, придурки! — я вяло помахал культей. Попробовал привстать с колен, но голову и впрямь закружило. Я всерьез испугался, что сейчас потеряю равновесие и скачусь с насыпи вниз — в бурьян и чертополох. Диски преспокойно улетят, а локомотив двинется с места, отбросив решетчатым забралом то, что останется к тому моменту от Мятыша…
Они не улетели. Один из дисков завис прямо над нами, и что-то там в днище у него отворилось — вроде огромного люка. Нас обдало жгучей волной, неведомая сила потянула вверх. И вот тогда… Тогда я действительно потерял сознание.
* * *
Сначала нас попросту заморозили, чтобы элементарно довезти до ближайшего госпиталя. Далее все пошло быстрее, я мало что помнил, хоть и видел практически все. Огромные светящиеся плафоны и много-много света. Сменяющиеся калейдоскопом лица врачей, чужие голоса, обсуждающие варианты лечения. Видно, какую-то закавыку мы им все-таки сумели подкинуть. Судя по множественным спорам, не все решалось легко и просто. Клетки, пожирающие мою плоть, пытались блокировать, но получалось неважно. Все упиралось в какие-то мутации на генном уровне, в коды, которые лихорадочно перебирал главный госпитальный кибер. В итоге все срослось, и только после этого мне взялись клонировать новые руки.