Стоять и прятаться дальше было глупо, и, отодвинув полог, я вошел в комнатушку. Парни враз повернули головы и захлопали глазами. Я молчал, а они смотрели на меня и переваривали услышанное.
Многие, знаю, глядели бы в ответ горделиво и нос выше потолка задирали, а я вот так не умел никогда. На друзей таращился с вызовом, словно они драться со мной собирались или дразнить. И ноги точно свинцом налились — даже не знал, как их переставлять.
— Ну? Чего смотрите… — у меня и язык едва ворочался. — Первый раз видите?
— Ты даешь, Кустанаище! — протянул Хома. — Тут про тебя такое надудели…
— И главное ведь — молчал, как гамадрил! — возмутился Дуст. — Такое может и помалкивает!
— Да не помнил он ничего! — подала голос Вика. — Чего вы набросились на человека?
Я глянул на нее с признательностью.
— Не знаю… — Хома поскреб в затылке. — Я бы такое точно не забыл!
— Здрасьте! — Викасик даже фыркнула. — Ты сам-то многое о своей семье помнишь?
Вопрос был, что называется, ниже пояса. Парню за такое могли бы и в нос дать, но Хома промолчал. Да и ситуация к обидам явно не располагала.
— Но если он реально летал, почему здесь никто ничего не видел?
— Почему, почему? По кочану! Про Мятыша ты забыл?
— Хватит! — это сказал Скелетон, и все умолкли. — Думаю, у Кустаная тоже есть к нам вопросы.
— Конечно, — угрюмо подтвердил я.
— Если ты по источнику, то это Тимур расстарался, — сразу раскрыл карты Скелетон. — После всей этой кутерьмы преподов на переформатирование засадили.
— И Хобота?
— Всех. Ну а когда информация обновляется, сам понимаешь, можно и ладошки подставить, выудить кое-что интересное.
— И вы, значит, выудили про меня.
— Про тебя, — спокойно подтвердил Скелетон. Тонкие и бесцветные губы его почти не шевелились — будто и не ртом он говорил, а чем-то иным. Чревовещатель хренов!
— Надеюсь, ты не в обиде, что мы про тебя узнали некоторые вещи. Думаю, и тебе было интересно послушать.
— В общем-то, не очень…
— Ну, извини, если не угодили.
— Да ладно, проехали, — я выдержал испытующий взгляд Скелетона и повернулся к Тимуру. — Куда больше меня интересует, куда они дели мою семью — братишку и родителей.
Скелетон переглянулся с Тимуром. Вопрос не был для них неожиданным, но с ответом они все же малость замешкались.
— Видишь ли… — неторопливо начал Тимур, но Скелетон тут же перебил его.
— Заморозка, — выдохнул он. — Думаю, тебе лучше узнать и про это.
— То есть? — я непонимающе нахмурил брови.
— Понимаешь, ты для них оказался золотым орешком. И на предмет полетов тебя кололи не день и не два… Словом, тебя замораживали, помещали в капсулу на какое-то время, проводили опыты и снова размораживали. Эти бараны надеялись произвести вакцину, которая наконец-то подчинит тебя и раскроет секрет левитации.