Уже когда мы собирались ложиться спать, Рита повторила мне то, что несколько ранее я уже слышал от мышки.
— Можешь теперь так не стараться, выбиваясь из сил, ты свою задачу уже выполнил, — так закончила свое сообщение жена.
Я натурально ощутил себя оскорбленным в лучших чувствах.
— То есть как это могу не стараться — а если я не хочу? В смысле, наоборот, хочу продолжать, и с ничуть не меньшим усердием. Ты что, против?
— Разумеется, нет, — улыбнулась Рита и стянула ночную рубашку, даже не попросив отвернуться.
Смею вас уверить, что, скажем, крыса — вполне приличное домашнее животное. Если, конечно, она одна, максимум две, и живут они в клетке. У меня, например, в двадцатом веке одно время жили, и никакого вреда от них я не видел, хотя довольно часто выпускал зверюшек из клетки погулять по квартире и поиграть с сыном. Но десятки этих поодиночке довольно милых животных, да еще на свободе, способны быстро сожрать и квартиру, и ее хозяев. То есть в этом случае без дератизации никак не обойтись.
Аналогичная картина сложилась в Российской империи с великими князьями. Поначалу их было совсем немного — настолько, что у Елизаветы даже возникли определенные трудности с назначением наследника. При Павле великие князья начали потихоньку плодиться, при Александре Первом их количество достигло оптимального значения, а уже в конце правления Николая Первого стало избыточным. Так как ситуация продолжала развиваться в том же направлении, то к концу девятнадцатого века я уже не видел иного выхода, кроме проведения дератизации. Или, если по — русски, то обескрысивания, в документах же этот процесс лучше назвать оптимизацией высшего звена управления. Или даже как — то еще более обтекаемо.
А то ведь сожрут, заразы, больно уж их развелось много. И меня, и страну заодно.
Вот только не надо обвинять меня в излишней кровожадности. Если бы эти крысы вели себя прилично, как те, домашние, никто бы против них ничего не замышлял, несмотря на количество. Но ведь грызут же, твари! Все подряд. Жалко, что их нельзя перетравить всех разом, придется потихоньку, по одному.
Примерно такие мысли одолевали меня в процессе прочтения совместного доклада Столыпина и Бунге, в котором они по моему заданию попытались хотя бы приблизительно подсчитать, во что обходится России содержание императорской фамилии. Цифры получились удручающие. Прямые расходы на всякие выплаты — порядка десяти миллионов в год, общие — двадцать один миллион, а с учетом разнообразных доходов великих князей, в значительной части левых, не меньше тридцати пяти. Да чтоб я так жил! И ведь это уже после основательного урезания выплат, произведенного отцом в восемьдесят шестом году.