— У моего народа только жрецы и их ученики владеют речью и письменностью Великих, — все еще не решаясь сказать все, как есть, проговорила я. — И эти тайные знания запрещено раскрывать чужакам.
— Ты не жрица. Но ты их знаешь, — прочитал между строк то, что осталось недосказанным, Майкл Корн.
— Моя мать должна была стать жрицей, — неохотно произнесла я. — Но встретив моего отца, изменила решение.
— И она открыла тебе эти знания?
Я со вздохом кивнула. Хорошо хоть теперь никто не сможет наказать мою мать за вопиющее нарушение традиций. Но она и правда считала, что я имею право владеть наследием Великих. В том, что это действительно так, мать убедилась, когда приносила меня в храм на особый закрытый ритуал. Только стоит ли говорить об этом Майклу Корну? Я и так сказала достаточно.
Глава корпорации хотел еще что-то сказать, но в этот момент за дверью послышался шум. Даже не став разбираться, в чем дело, Корн кинулся к сейфу и снова положил туда реликвию. Осознание того, что ради этой вещи он, несомненно, пожертвовал бы многими жизнями, заставило поежиться. Не успел закрыть сейф, как в кабинет ворвался разъяренный и всклокоченный Нордан лар Са-Ирд. А вслед за ним вбежали охранники, которые, по всей видимости, не сумели или не успели его остановить. Рендал тут же выступил вперед, заслоняя меня от вошедшего.
— Господин лар Са-Ирд, что вы себе позволяете? — сухо осведомился Майкл Корн, возвращаясь к столу и усаживаясь в кресло.
— По-моему, это я должен задавать такие вопросы, — прошипел Нордан.
Когда лейтенант Стивенс попытался схватить его за руку и вытолкнуть из кабинета, огас сделал резкое движение. Послышался сдавленный вскрик, и сломанная конечность безопасника повисла плетью. Остальные охранники направили на Нордана бластеры, но Корн остановил их взмахом руки.
— Спокойно. Я сам разберусь. — Потом холодно обратился к огасу: — Вы причинили вред моему человеку.
— Он пытался на меня напасть, — Нордан уже, похоже, взял себя в руки, и на его лице появилась презрительная усмешка. — Так что при разбирательстве закон будет на моей стороне.
— Положим, что так, — не стал возражать Корн. — Но вы ворвались в мой кабинет без разрешения. Думаю, вам стоит уйти, и тогда я готов забыть об этом инциденте.
— Разумеется, я уйду, — издевательски процедил Нордан. — Только сначала заберу то, что принадлежит мне.
Яростный взгляд, брошенный в мою сторону, в полной мере продемонстрировал, что он имел в виду. Я сжалась, чувствуя себя загнанной добычей. Можно только догадываться, как поведет себя Корн при Нордане. Нам он мог говорить что угодно, но я не поручилась бы, что сейчас не отступится от своих слов. По-видимому, у Рендала возникли те же опасения, потому что он даже не сдвинулся в сторону и напрягся, готовясь в любой момент встать в боевую стойку.