Рахман, когда очнулся, увидел, что лежит в коридоре чабанского домика на полу и совершенно голый. Только на босых ногах остались сапоги. Попытался шевелить руками, ногами, они не подчинялись – были крепко связаны веревками. У него во рту торчал грязный кляп. На полу у грязной длинной скамейки лежали узкий длинный нож и тонкая капроновая веревка. У его изголовья стоял Пеликан, а у ног спиной к нему на табуретке с налитыми кровью глазами сидел дядя Шархан. Они собирались с ним что-то делать, но выжидали, не осмеливались свершить задуманное.
Шархан, наконец, решился. Он Пеликану глазами подал условный знак, мол, приступай. Тот понял, на лбу выступили капельки пота, вооружился ножом, перед Рахманом, волнуясь, стал на колени. Когда Рахман увидел острый, как бритва, нож, решил, что дядя собирается его зарезать. Рахман не мог догадаться, какой ужасной экзекуции дядя собирается подвергнуть своего племянника. «Неужели дядя собирается меня оскопить? Выходит, он догадался, что я влюблен в Шах-Заду? Моя платоническая любовь к этой женщине не является поводом, чтобы так жестоко со мной расправлялись! Я ничего постыдного не сделал! Ах, я же собирался застрелить его!»
Шархан вышел в коридор, вернулся с эмалированным тазиком. Пеликан Рахмана развернул лицом к Мекке. Теперь несчастный стал догадываться, что за страшную казнь ему придумал дядя.
Пеликан из его рта вытащил кляп. Одной рукой Рахмана поддержал за голову, ногой придвигая таз, другой рукой над ним нанес нож. Несчастный успел выкрикнуть:
– Нет, ради Аллаха! – запричитал он. – Дядя, отпустите меня! Я ничего не видел! Я ничего плохого тебе не сделал!
Я не хотел в тебя стрелять, думал лишь припугнуть! Я никому ничего не скажу. Дядя!!! Клянусь Аллахом!..
Пеликан ему зажал рот.
– Береженого мусульманина и Аллах бережет! – пьяно загоготал Пеликан. – Ты Рахман – подлец! Потерял уважение к своему кормильцу, единокровному дяде! За неучтивость, ты неблагодарный холоп, будешь жестоко наказан! Ты встал на сторону жены врага родного дяди, решил лишить жизни своего благодетеля! На кого ты руку поднял, червь ползучий? А вкус этой вещицы не пробовал? – ему под нос подсунул чумазый, пахнущий жиром и табаком кулак, – теперь жди и молись, чтобы прибежал этот мулла и спас тебя!
Шархан молчал, злобно скрежета зубами.
По сигналу Шархана Пеликан всем телом навалился на Рахмана, цепкой клешней левой руки впился в его горло и надавил на кадык большим и указательным пальцами. Рахман закашлялся, у него изо рта вывалился язык. Он надрывисто задышал. Глаза от ужаса выскочили из орбит, они утопали в тумане горьких слез. Шархан стал на колени и всем телом навалился племяннику на ноги.