Выйдя из гримёрки, Мария отправилась на розыски Штурмана. Он разговаривал с какими-то серьёзными людьми в зрительном зале, куда Марию категорически отказался пустить администратор сцены. Пришлось несколько раз громко звать его из-за кулисы.
Когда Штурман подошёл, Мария сунула ему в руку лист бумаги с текстом и огорошила заявлением:
— Объявите, что танго я буду петь в дуэте.
— С кем? — продюсер подскочил от изумления.
— С Алексеем Гурилёвым.
— Кто это?
— Мой друг, который только что рассказывал вам об истории этой песни.
— Да, но ведь он же историк!
— У Алексея замечательный природный баритон. Мы прорепетировали, можете послушать! — и она протянула мобильный телефон, из динамика которого уже звучали вступительные аккорды фортепиано.
— Хорошо, не надо, — Штурман прервал её порыв. — Я видел, что играет этот парень профессионально, так что и петуха дать не должен. Да и фамилия у него вроде музыкальная… Но ты, Маша, ведь меня без ножа режешь! В следующий раз я отвечу тебе, что это всё называется одним словом — шантаж!
— Спасибо. Но это не шантаж. Вы сами услышите и поймёте, что дуэтом будет лучше…
Продюсер ничего не ответил, бегло пробежавшись глазами по листочку с текстом. Там были два анонса, сочинённые Алексеем для конферансье. Утвердительно кивнув головой и произнеся сакраментальное «О'кей», он быстрыми шагами удалился.
Где-то далеко, со стороны неведомого и пугающего неизвестностью огромного зрительского зала, продолжали гудеть и вздыхать инструменты оркестрантов, доносились звуки шагов, голосов и опускающихся кресел. К Марии подошла седовласая благообразная дама, ранее представившаяся администратором концентра, и попросила записать должности «сопровождающих лиц».
Алексей, застегнув бархатный пиджак и поправляя алый платок на шее, заявил, что является солистом, однако отказался сообщить должности помощников. Выручил вовремя подоспевший Борис, назвавший себя директором дуэта исполнителей, а Петровича — своим ассистентом. Затем явился человек в форме капитана, представившийся сотрудником Федеральной службы охраны и попросивший показать паспорта «сопровождающего персонала».
Новенький паспорт Петровича вызвал удивление:
— Вы не москвич? — спросил капитан, не выпуская паспорта из своих рук.
— Не совсем, — согласился Петрович. — Но теперь будут жить в Москве.
Капитан с недоверием взглянул на «ассистента», одетого в дорогой тёмно-вишнёвый костюм, позаимствованный из гардероба Бориса.
Выручил Борис. Обворожительно улыбаясь, он сообщил, что этих «товарищей» он лично недавно «вытащил из хабаровской филармонии» и что очень скоро о них будет знать вся страна.