— Да, но в вашем паспорте написано, что вы родились на Дальнем Востоке в 1986 году. Я неплохо знаю русскую историю, которая в своё время забросила в этот край земли весьма многих именитых и известных людей. Но помилуйте — все они вернулись к себе домой ещё за тридцать лет до вашего рождения! Насколько я помню, отказался возвращаться лишь один — ваш знаменитый шансонье Вадим Козин, — но, судя по фамилии, вы не являетесь его родственником.
— Разумеется, не являюсь… — ответил Алексей, растягивая слова, чтобы сконцентрироваться на мысли, только что пришедшей ему в голову и призванной положить конец всему этому унизительному процессу разоблачения. — Более всего, господин Шолле, я не хотел бы остаться в ваших глазах человеком, который скрывает свою личность. Поэтому — как вы посмотрите вот на это?
И, наклонившись, он извлёк из портфеля и протянул банкиру сохранённый в отцовском тайнике французский паспорт на имя Alex Gourilev, выписанный в 1939 году для запланированной, но так и не состоявшейся студенческой командировки по линии одного из закрытых советских ведомств. Этим жестом отчаяния Алексей хотел добиться лишь одного — спасти репутацию Марии от позорной огласки, ибо любая информация о её связи с банковским аферистом, прикрывающимся столь экзотическим и невероятным документом, выглядела бы слишком фантастической, чтобы стать правдой.
Шолле бережно принял в свои руки документ, выданный полицейским комиссариатом Третьей Республики, и с неподдельным интересом принялся рассматривать его жёлто-коричневую обложку, скрывающую под собой тридцать две страницы плотной льняной бумаги. Затем, положив раскрытый паспорт на стол, он извлёк большое увеличительное стекло в массивном медном ободе и принялся изучать фотографию и великолепно сохранившиеся записи, сделанные острым стальным пером полицейского писаря со старинной прописью букв и многочисленными завитками. Потом он аккуратно потрогал и даже поддел ногтем две круглые и слегка поржавевшие стальные клипсы, с помощью которых в соответствии со старой французской полицейской традицией была закреплена вклеенная в паспорт фотография. Алексей чуточку привстал, чтобы взглянуть на своё довоенное фото, и с сожалением в душе отметил, что выглядит на нём моложе, чем сейчас, аж на целых три года.
— Странно, а ведь я совсем было забыл, что в наших старых паспортах страницы были разделены на мужскую и женские половинки, — в задумчивости произнёс Шолле, разглядывая документ. — Для мужчин вклеивали фотографии и делали записи слева, а для женщин — справа. Правильно, всё так. Как же я об этом забыл…