— Червонцы — это другое дело, — согласился Алексей. — С ними всегда можно стартовать. Но где гарантия, что тайник до сих пор нас дожидается?
Петрович провёл рукой по лбу, разглаживая волосы, и приглушённым голосом ответил:
— Гарантия, Лёша, в том, что мой напарник по закладке в тот же день героически погиб. А я, как видишь — остался.
— Что же произошло?
— Хорошо, рассказываю. Закладывали мы тайник ночью для лучшей конспирации. Аккуратно сняли снег, потом немецкой мотопилой резали мёрзлый дёрн на кирпичи, чтобы затем так же уложить, и по весне не было бы следов. Даже лишнюю землю — в мешки, и с собой. Тайник был одним из последних, предназначался на случай длительного оставления столицы и должен был ждать до тепла… Когда цепь мотопилы затупилась и больше не могла резать землю, долбили грунт ломом и топорами. Заложили цинковый контейнер, вернули всё в божеский вид. С рассветом возвращаемся в штаб нашей дивизии на стадионе «Динамо» — и вдруг замкомандира батальона видит Фёдора и отправляет его вместо себя командовать группой бойцов, отбывающих в Дмитров на усиление бронепоезда НКВД. Никто не предполагал, что в тот день по Яхромскому мосту через канал прорвётся колонна фашистских танков. А у нас, как ты знаешь, с конца ноября кругом подготовка к контрнаступлению, прикрытия нет, свежая ударная армия застряла где-то на марше, и этому бронепоезду, который по случаю там оказался, приходится в одиночку вступать в бой. Из радиоперехвата потом узнали, что из-за плотности огня немцы приняли тот бронепоезд за артиллерийский полк и, потеряв более двадцати танков, больше за канал не совались. Да и наши позднее к мосту пробрались и взорвали его ко всем чертям. А иначе бы — взяли немцы Дмитров, как пить дать, через день тогда они в Загорске, ещё через сутки — обошли бы Москву с востока, и тогда хана всему нашему контрнаступлению под столицей! Ну а Федя — Федя из того боя уже не вернулся, и отчёта о закладке тайника написать не сумел. Так-то вот, товарищ лейтенант. Я тоже бумаг не оставил, поскольку в случае сдачи Москвы должен был перейти на нелегальное положение и организовать диверсионную группу. Тайник был моим, и я предпочёл до поры никому о нем не сообщать. Поэтому думаю, что он до сих пор меня дожидается.
За грязным и мутным оконцем начинало темнеть и стал накрапывать мелкий холодный дождь. В будке сразу похолодало, Петровичу ещё раз пришлось сходить за водой, чтобы периодически нагревая её до состояния кипятка, можно было обеспечить некое подобие калорифера. Новые планы с неизбежностью оборачивались новыми проблемами, которые было непонятно, как решать. Как добраться в Рублёво? Как найти место тайника, если за семьдесят лет всё могло поменяться до неузнаваемости? Как, не привлекая лишнего внимания, извлечь и вывезти контейнер? И как, в конце концов, воспользоваться его содержимым и для начала обменять на современные рубли эффективную валюту или червонцы? Исправно ли оружие, да и что с ним делать — не грабить же с его помощью магазины и сберкассы!