К счастью, ничего подобного не потребовалось: красная шпала шлагбаума неожиданно взлетела вертикально вверх, автомобиль покинул закрытую территорию и встроился в хвост длинной и медленно движущейся веренице машин.
— В Очаково едем?
— В Очаково!
Выбравшись на старое Волоколамское шоссе, Петрович неожиданно потребовал остановиться, чтобы посадить на обочине пропутешествовавший с ними куст сирени. «Выручил нас, пусть теперь растёт! Мы же слово дали!»
В начале шестого вечера землекопатели, наконец, вернулись в Очаково, рассчитались с шофёром и перетащили цинковый ящик в железнодорожную будку. Затем Фирику велели погулять с часок-другой, а Алексей с Петровичем уединились за вскрытием и изучением доставленного в безопасное место контейнера. Благодаря качественной гуттаперчевой прокладке под крышкой влага не смогла проникнуть вовнутрь, и содержимое тайника возвращалось в руки своего законного хозяина практически неповреждённым.
Из контейнера были извлечены: новенький, с ещё нестёртыми следами заводской смазки, автомат ППШ с двумя полными магазинами, два нагана, полный комплект формы майора НКВД, включая хромовые сапоги, портупею и фуражку, радиостанция с ручным генератором и мотком проволоки для антенны дальней связи, несколько не потерявших яркости красок жестяных коробок ленинградских конфет, по которым были разложены какие-то мелкие технические приспособления, динамитная шашка, подрывной шнур и большой кожаный саквояж с блестящими медными застежками, в котором находились деньги. Купюры были перевязаны тесьмой с прикрепленными небольшими бирками, на которых отлично сохранившимися ярко синими чернилами были выведены суммы. Гитлеровских рейхсмарок в портфеле было семьдесят тысяч, британских фунтов — пять тысяч, американских долларов — шестьдесят. Там же в аккуратном холщовом мешочке находилось некоторое количество царских империалов и советских золотых червонцев — на вес где-то около одного килограмма. В контейнере также лежали какие-то бумаги, книги и старые газеты. А на самом дне обнаружили флягу со спиртом и несколько банок тушёнки.
Алексея поразило наличие в контейнере френча майора госбезопасности — величины, умопомрачительной для старшего сержанта. В ответ Петрович пояснил, что на ношение формы старшего комсостава НКВД во время предполагаемой подпольно-диверсионной миссии в неприятельском тылу у него имелось устное разрешение от самого Судоплатова, поскольку подобным образом предполагалось добиваться безоговорочного подчинения ему от собираемых в подпольные группы командиров РККА, партийных и советских работников.