— Да это ерунда. Лебёдку сломали.
— Лебёдку сломали? И из-за сломанной лебёдки вы сюда втроем приехали на ночь глядя и с пистолетом? — человек в форме майора явно начинал выходит из себя.
— У него всегда пистолет с собой… Имеем разрешение, можем показать.
Вместо ответа майор выкрикнул Фирика. Тот тотчас же с понурым видом и держа руки за спиной спустился в комнату.
— Встань слева от Лютова! — приказал ему майор. — Представься.
— Шарипов Фирик, — негромко произнёс таджик. — По матери. По отцу — Кулик.
— Почему не взял фамилию отца?
— По адату и шариату нельзя.
— По шариату? Интересно… — майор даже присвистнул от удивления. — Ну, да будет с тебя. Вы знакомы?
— Да.
— Кто это?
— Лютов, начальник стройки в Филях, где я работаю с февраля.
— Вы, Лютов, знаете этого человека?
— Товарищ майор госбезопасности! — вмешался в допрос Алексей. — У того типа вроде бы должен быть с собой паспорт задержанного. Разрешите обыскать?
— Обыщите.
Алексей извлек из карманов связанного охранника пачку документов, среди которых находился и паспорт Фирика. Майор повертел его в руках, убрал в ящик стола и вернулся к допросу.
— Шарипов, вы же Кулик, как объясните, почему сбежали со стройки?
— Мне стало страшно. — бесхитростно ответил таджик. — Мне показалось, что меня этой ночью убьют.
— Отчего же это так показалось? — майор НКВД поправил френч, слегка откинулся в кресле, и на его лице на какой-то миг возникла вполне доброжелательная полуулыбка.
— Не знаю… Вдруг навалился ужас. Раньше никогда со мной такого не было. В голове застучало — беги, и всё. И я убежал.
— Ну да, всё верно брешет! — сразу же оживился Лютов. — Импортную лебёдку спалил, оттого и сбежал!
— Какая лебёдка? Не было никакой лебёдки, мы же на нулевом цикле работали!
— Да что он врёт! Сжег дорогую лебёдку, и не желает отвечать!
— Хватит! — майор остановил препирательство и обратился к Лютову. — Лебёдка только что была никчемной. Лучше скажи — что у вас ещё этой ночью сгорело?
— Ничего. Ничего не горело. Всё цело.
— Точно всё цело?
— Истинный бог!
— Да врёт же он, врёт! — буквально заорал Фирик. — Пусть тогда скажет, где Муслим, где Рахим, где Гулиб!
— А мы сейчас вон у тех двоих спросим. Ну-ка, Алексей Николаевич, позвольте гражданину, к которого мы отобрали пистолет, рассказать нам, что он обо всём этом думает.
Алексей извлёк мокрый от слюны тряпичный кляп изо рта «безопасника» и аккуратно повесил на спинку стула возле его плеча.
— Я ничего не знаю и ничего не буду вам говорить.
— Хорошо, — невозмутимо продолжил майор. — Тогда дадим слово молодому человеку. Только пусть имеет в виду, что виновных в сокрытии преступления, о котором нам всё известно, здесь же мы и расстреляем. Возиться с теми, кто запирается, нет ни малейшего смысла.