Ну куда же ему было ехать сейчас, как не к Ирине? Кожину он не получил. Значит, Клавдию скоро ждет новый телефонный указ голосом Калашниковой. Теперь уже угрозы будут посерьезнее.
Макс дернул за ручку — заперто.
— Ломаем? — спросил он.
— Ломаем, — махнула рукой Клавдия.
Она махнула рукой на собственные сомнения. Хотя их было пруд пруди. Она могла ошибиться в своих расчетах, она могла вообще все навоображать. Завтра человек приедет, а дача его взломана.
«Но завтра, — подумала Клавдия, — все уже будет кончено».
Хрупнул замок, дверь открылась, они вошли внутрь.
В комнатах было пусто.
У Клавдии чуть не подкосились ноги.
Она не могла, не могла ошибиться. Никаких ошибок — отпечатки пальцев в свинцовом тайнике все сомнения сводят к нулю.
И все-таки Ирины здесь не было.
— Может, где в другом месте? — спросил Федор.
Клавдия безвольно пожала плечами.
— Может быть.
«Нет, не может быть. Не станет человек тащиться из Москвы за сто километров, чтобы посидеть на своей даче двадцать минут».
— Она здесь, — сказала Клавдия. — Ищите.
И после этого уже было веселее.
Клавдия откинула дорожку — так и есть.
Люк в полу откинулся беззвучно, тут же она услышала приглушенный стон.
— Иришка! — позвала Клавдия. — Дайте фонарь.
Калашникова сидела на полу. Руки и ноги у нее были связаны. Рот забит кляпом.
Но как только его вынули, Ирина сказала:
— Что ж вы так долго?
— …Позорно проваленное дело проститутки Кожиной, которое вела следователь Дежкина, к сожалению, результат нашего непрофессионализма.
Клавдия не вздрогнула, услышав свою фамилию. Она только вжала голову в плечи, стараясь стать невидимой. Но Малютов оторвал глаза от бумажки и поискал глазами Клавдию.
За его взглядом следил весь зал, поэтому, когда прокурор увидел Дежкину, когда взгляд его остановился, все головы обернулись к ней.
Аплодисментов, разумеется, не было.
Клавдии хотелось провалиться сквозь землю. Но она гордо смотрела на людей и даже слегка кивала, дескать, вот она я какая, мне все как с гуся вода.
С утра все снова сидели на совещании. По этому поводу гроб с телом Игоря вынесли в фойе.
Клавдия вздохнула. Как ей все это надоело!
— …что вокруг прокуратуры сложилась нездоровая обстановка. Я сначала думал, что это дурное влияние окружения мэра, но потом понял, что и сам мэр не доверяет прокуратуре…
Ну вот опять — любит, не любит, плюнет, поцелует.
Клавдия посмотрела на часы. Ну, если Малютов перешел к любви, значит, скоро конец.
Клавдия сидела с краю, поэтому никого тревожить ей не пришлось. Но она все-таки согнулась в три погибели, чтобы стать уж совсем незаметной.