Как будто финансовые проблемы ее родителей и их сумасшедшая потребность скрыть это могли что-
то оправдать. Никакой помадой не закрасишь уродство ее души.
Мэдди пожала плечами.
– Ты не понимаешь, Элла. Тебе никогда не понять. Их не волнует твое появление. Их
вообще не волнуешь ты. Им больше нравится лгать – сочинять истории, которые могут разрушить
жизни их друзей, но сделают их самих еще круче.
Она была абсолютно права. Все происходило на моих глазах. С тех пор, как мы пошли в
старшую школу, Мэдди вращалась в кругу этих людей, играла в их игры и беспокоилась о том, что
подумают остальные, пока я исправляла ее ошибки.
Я этого не понимала.
Ни тогда, когда Мэдди впервые села за стол Алекса за обедом, ни в последние недели, когда
сестра приходила домой с пляжных вечеринок настолько пьяная, что мне приходилось проводить с
ней по три часа в ванной, держать ее волосы, пока сестру рвало. Однажды она даже вырубилась, и
мне досталась «честь» врать родителям про то, что Мэдди, когда пришла домой с вечеринки, ела
китайскую еду, и, как видно, отравилась. Не в первый раз я прикрывала ее и, определенно, не в
последний.
Первые капли ударили по капоту машины с грохотом, похожим на барабанный. Я включила
дворники, но один из них был сломан – резина на четверть вылезла из лопасти. Они мало помогли
избавиться от воды, только развезли по стеклу большое пятно. Вытянув голову, чтобы через
очищенную часть стекла видеть путь, я выехала на дорогу.
Знакомый звук входящего сообщения заставил меня взглянуть в сторону Мэдди. Она
достала телефон и начала набирать текст, прервавшись только для того, чтобы направить теплый
поток воздуха из печки в свою сторону.
– Все под контролем?
– Что? – спросила она, не потрудившись даже оторвать взгляд от телефона.
– Я спросила, все ли ты уладила. Дженна будет придерживаться твоей версии?
– Причем тут Дженна?
Дженна при всем. Насколько мне известно, именно она отняла у меня сестру, представила ее
этой шайке школьных тусовщиков и заставила остаться с ними. Если бы не Дженна, у меня все еще
была бы сестра… мой лучший друг. Та, с кем каждое четвертое июля я ночевала под открытым
небом на заднем дворе дома. Та, кто всегда делился верхушкой своего мороженого с моей куклой
Сарой. Она отняла у меня книжку «Ты и твое тело»4, которую дала мне мама в шестом классе, и
рассказала свою собственную, неприукрашенную версию правды. Дженна забрала мою