"Не ревите, я в порядке", - хотел успокоить их Кей, но не сумел.
Он снова обрёл дар речи даже не тогда, когда Соломон аккуратно сгрузил его на лежанку. И не тогда, когда Доротея принялась бережно обмывать его израненную спину тряпицей, смоченной в чистой воде, приговаривая при этом что-то ласковое. Было зверски больно, однако Кей уже привык стискивать зубы и молчать. Но он всё-таки заговорил - после того, как в хижине раздался спокойный голос чёртова ангела Господня, то бишь мисс Лоры Хендерсон:
- Ступай, милочка, я лучше знаю, что надо делать.
Совершенно охренев, Кей вскинул голову и успел увидеть, как мисс Лора в нежно-сиреневом платьице, в фартучке и с какой-то склянкой в руке встречается строгим взглядом ясно-синих глаз с обжигающим взгляд карих глаз Доротеи. Так они и смотрели друг на друга над лежанкой обалдевшего Кея, пока Доротея не опустила голову и не выскользнула прочь из хижины.
Тут язык у него наконец развязался, и он выпалил, растерянно и зло оскалившись:
- Играете в добрую самаритянку, белая мисс Гордячка?
Лора на миг замерла и даже губу прикусила, а потом властно надавила узкой ладонью на затылок Кея, вынуждая его вновь улечься на место, и укоризненно промолвила:
- Необязательно быть грубым, Кей Фирс Дог.
Сказала она это точь-в-точь как его бабка. И назвала его по имени! Кто же ей сказал, неужто Заяц? Кей невольно проглотил слюну и умолк, остро чувствуя, как её пальцы с зажатым в них хлопчатым тампоном смазывают рубцы на его спине какой-то мазью: сначала резкое жжение, а потом боль утекала, как не было её.
Когда Лора выпрямилась, аккуратно свернув испачканные тампоны, Кей тихо, уже безо всякой подъёбки, проговорил:
- Вашим уродам придётся забить меня до смерти. Я на вас пахать нипочём не стану, я не раб.
Он повернул голову и пристально посмотрел в её синие глаза, вспыхнувшие смятением и гневом.
- Ты сумасшедший, - выдохнула она, отступая к порогу. Голос её дрожал.
И тут Кей наконец вспомнил то, что крутилось у него всё это время где-то на задворках сознания.
Гражданская война! Вот что он хотел и не мог вспомнить раньше.
- Я не сумасшедший, я просто родился на полтора века позже вас, - отчеканил он, приподнимаясь на локтях и сверля взглядом побледневшую, как полотно, Лору. - Скоро начнётся война Севера с Югом, в шестьдесят первом году, янки разобьют конфедератов и освободят всех негров, а вашу усадьбу, вашу, как её там, "Ореховую рощу", наверняка спалят дотла. И вас убьют, ежели не поостережётесь. "Мне отмщение, и аз воздам".
По-за шкуре у Кея, как говорила бабка, бежал мороз, а голос невольно вздрагивал. Он чувствовал себя каким-то библейским пророком. Лора же бессильно прислонилась к чахлой стене хижины, словно боясь упасть, и глаза её из синих сделались совершенно чёрными.