Действительно, после II Московской конференции в Америке началась настоящая "охота на ведьм". Были закрыты большинство левых газет, запрещена Компартия, совершено несколько покушений на людей, известных своими левыми и коммунистическими взглядами. Так как, большинство учёных, и большая часть преподавательского состава университетов придерживалось именно левых взглядов, то многие из них лишились работы и вынуждены были эмигрировать в Канаду, Австралию, Англию и Новую Зеландию. Кончилось это тем, что на выборах 52 года республиканцы потерпели небывалое поражение. Их рейтинг упал до 22 %. К власти вернулся Генри Уоллес, который прекратил вакханалию "охоты на ведьм". Тем не менее, имиджу Соединённых Штатов был нанесён непоправимый ущерб. Страна, декларирующая свободу, оказалась обыкновенной "тюрьмой народов". По политическим мотивам за решёткой сидело полтора миллиона человек. Реабилитационные процессы велись недопустимо медленно, их блокировали "свободные судьи", в основном бывшие республиканцами. После освобождения, многие из бывших заключённых старались уехать из страны. Мы же выкупили в Виннипеге радиокомпанию, и начали вещание на английском, итальянском и испанском языках, рассказывая об успехах нашей страны, ЕОС и создаваемого Европейского Союза. Отдельное место в вещании составляли рассказы "узников совести". В Канаде публиковались их воспоминания. Поднимались вопросы о расовом неравенстве и других "проколах" американской демократии. Однако печать в СССР ничего подобного не публиковала. В официальных передачах Московского радио эти темы поддержки не находили, кроме ситуации вокруг Компартии США.
Появившийся в 47 году лазер, дал возможность в 50-м создать кантилевер и атомно-силовой микроскоп. В сочетании с туннельным микроскопом, этот, сделанный в Зеленогорске, прибор открыл возможность создавать сложные микросхемы: он позволял внедрять отдельные атомы индия в монокристаллы кремния и германия. Уже на спутнике "Космос-4" была собрана установка, позволяющая получать сверхчистый монокристалл при помощи зонной вакуумной плавки в открытом космосе, и доставлять продукцию на Землю. Космос начал окупаться. Полученные таким образом монокристаллы отличала очень высокая чистота (девять девяток после запятой), то чего невероятно сложно добиться в земных условиях. В результате появились очень надёжные микросхемы. Это влекло за собой очень значительное уменьшение размеров и веса оборудования. Больших успехов при работе с этими образцами добилась совместная компания "Сони". Их большая интегральная микросхема с 48 выводами могла быть использована как сумматор, каскадный усилитель, умножитель частоты. Ибуки гарантировал до 10 лет непрерывной работы устройства. Это был прорыв в электронике. Первое, что он сделал на основе этой микросхемы, был трехканальный приёмоиндикатор импульсно-фазовой радионавигационной системы, позволяющий получать текущие координаты в режиме реального времени на скоростях до 3М. Мы начали проектировать второе поколение крылатых ракет. Ракеты должны были обладать возможностью преодолевать зоны ПВО противника в режиме огибания местности, воспринимать работу излучателей всех известных РЛС, определять своё местоположение в пространстве, относительно заложенной в них электронной карты, с точностью до 15–17 метров. Лазерные высотомеры давали избыточно точную высоту полёта в невидимом спектре. Появление лазерных дальномеров в авиации и на флоте, в свою очередь, ускорило прицеливание и пристрелку в разы. Тот же Ибуки на заводе своёй фирмы создал уникальный цех по сборке и проектированию БИМС. Но, его методы успешно работали, пока, только в Японии. У нас в Зеленогорске дела обстояли много хуже: не хватало исполнительской культуры и "слепого повиновения инструкции". Брака в Зеленогорске было в несколько раз больше, чем в Осаке и Токио. С этим явлением пришлось долго и упорно бороться: набирать людей с определёнными психологическими качествами, создавать целую систему подготовки и очистки инструмента, воспитывать работников, чаще всего рублём, вводить новую систему контроля допуска в рабочую зону. Но, в конце концов, справились и с этой проблемой. Дальше пошло легче: появился опыт, кадры, понимание физических и психологических процессов. В том числе и по контролю качества.