— Как ты узнала про Петрова? — вспыхнула Кристина.
— А тут и к гадалке ходить не нужно. С нами всеми переписывалась, а ему только лайки на всякую фигню ставила. И вот, как оценивать твой поступок? У меня в голове не укладывается.
— Подожди, Тоня. Дай мне объяснять. Можешь, хотя бы не перебивать? Я только начала.
— Ну, ты уж как-то побыстрее давай. Без жалостливых и заупокойных разговоров. А конкретику. Как до такого додумалась? И чего хотела добиться?
Кристина огляделась, словно нас кто-то мог подслушать.
— Хорошо, что родители на работе, они бы не разрешили тебе говорить со мной про это. Я оделась в черное, потому что, когда моя бабушка умерла, с ней умер весь мой мир, и, сколько я не пыталась, ничто не могло его заменить. Она воспитывала меня, внушая, что люди должны уважать и любить друг друга, что хорошо быть правильным, честным, добрым. А вокруг всё было совершенно иначе. Никто никого не любил, а дома всё напоминало о прошлом. Я возвращалась после школы, и никто меня не встречал, никто не спрашивал про настроение, про оценки, никто не ругал за мятое платье, не заставлял пить витамины. Меня никто не замечал и не любил. Ты-то должна это понимать, ведь тебе дома тоже пусто и одиноко.
— Нечего меня с собой сравнивать. Я никогда ни от кого не требовала, чтобы со мной носились.
— Я лишь пытаюсь объяснить тебе про одиночество.
— Пока у тебя это не очень хорошо получается.
— Знаешь, Тоня, в жизни ты, оказывается, очень резкая.
— А кто говорил, что отвечать за свои поступки легко? Тебе ещё повезло, что Маркова тут нет. Так что можешь радоваться, что он пропал, и, может, теперь вообще никогда не найдется.
— Зачем ты так?
— Так что ты там говорила о правильности, любви и доброте?
— Я говорила про одиночество. Я приходила каждый день из школы и садилась за комп, чтобы забыть про эти стеклянные одиночки, ведь в интернете всё по-другому. Модные видеоблогеры рассказывают, как они варят сосиски, как причесываются, как надевают трусы, как играют в игры и как смотрят кино. И получалось так, что каждый день, просматривая их обычную, текущую жизнь, можно стать как бы её частью, а этот человек превратится в твоего друга. Очень хорошего, удобного друга, который просто есть, и ничего не просит взамен. Только все, кого я видела, мне не нравились. Они болтали всякие глупости и несмешно шутили. А Петров, он совсем другой. Он умеет разглядеть хорошее и красивое.
А потом я нашла вас. Ты, наверное, не помнишь, мы стояли в столовой за едой, и кто-то из одиннадцатого вытолкал меня из очереди и влез впереди, а ты вступилась. И мне стало очень интересно, почему ты такая уверенная в себе, независимая, добрая, но всё равно одинокая. Тогда я стала за тобой наблюдать. И увидела, как люди сами к тебе тянулись, а ты всех отшивала. Закрывалась и отгораживалась.