— Осторожно, — предупредил Амелин. — На человека не наступи.
Прямо под ногами на матрасе возле печки, накрывшись тем самым вторым ватным одеялом, спал Якушин.
— Слушай, я не одета. Я не могу никуда идти.
Но Амелин тут же протянул мне мою куртку, видимо приготовил её заранее.
В прихожей, которая в деревнях, вроде бы, называется сени, было нереально холодно и темно. Мы подошли к лестнице и прислушались.
Я была очень зла, что он разбудил меня, заставил встать, что не позвал никого другого и в довершении ко всему ещё и напугал. Потому что стоило выйти на ощупь в непроглядный мрак, как мой привычный безотчетный детский страх мгновенно ожил.
Леденящее чувство чьего-то незримого присутствия, которое невозможно спутать с чем-либо другим. И, чем дольше я прислушивалась, обхватив деревянные перила, ведущие на второй этаж, тем больше мне казалось, что наверху действительно кто-то есть. Как будто даже глухой стук шагов и едва различимый скрип досок.
— Давай разбудим остальных, — предложила я, но он только приложил палец к губам и, осторожно взяв меня за кончики пальцев, начал медленно подниматься по лестнице.
Ступени ритмично похрустывали, моя куртка едва слышно шелестела.
Амелин остановился на втором этаже возле первой же двери. Мы оба замерли, прижавшись к стене.
— Это здесь, — взволнованно заговорил он. — Слышишь?
Я снова прислушалась. В тот момент было сложно сказать, слышу ли я что-нибудь, потому что сердце бешено стучало, заглушая любые другие звуки.
— Возможно.
И тут внезапно, без предупреждения, он распахнул дверь. Она глухо стукнулась, и где-то в глубине комнаты, в углу, я совершенно точно уловила какое-то движение.
Что-то бегло скользнуло, на миг пропало, а потом вновь появилось. Я непроизвольно дернулась, сделала шаг назад и наступила Амелину на ногу.
— Там что-то есть.
— Да, — приглушенно ответил он, не двигаясь с места. — Прогони его, пожалуйста.
— С ума сошел? — я снова сделала попытку отступить, но он настойчиво подтолкнул меня вперед.
Я неловко отпрянула, наткнулась бедром на стул, и тот с жутким грохотом упал. Дверь за нами закрылась. Движение в углу прекратилось, и наступила мертвая тишина.
Амелин, сволочь, стоял прямо за моей спиной, будто бы прячась.
По спине поползли мурашки, ладони похолодели, и больше всего я хотела поскорее выбраться из этой жуткой комнаты, но он загораживал проход и не пускал.
— Пожалуйста, — зашептал он хрипло прямо в ухо. — Это очень важно. Особенно теперь. Я уже всё сделал.
Я не видела лица, но знала наверняка, что темнота его глаз в этот момент была ещё глубже и страшнее той, что нас окружала.