— Сэр Эндрю, японец тебя подставил под удар самой могущественной группы людей в мире. В их распоряжении все средства. Они крутят политиками, как хотят. Я, когда узнал об этом, сразу поднял вопрос перед Президентом. Привлечь этих людей к ответственности мы не можем. Они крайне осторожны и осмотрительны. У них лучшие юристы, а у нас нет никаких доказательств. Любой суд они выиграют, или купят, или убьют. Я считаю, что японец просто тебе мстит. Либо за личное оскорбление, либо за проигрыш в войне. Президент однозначно на твоей стороне, и сразу приказал исключить любое участие любых госслужащих в этой авантюре. Японцы стараются нас с Вами столкнуть в бессмысленной войне. Президент очень обеспокоен этой ситуацией. Большая просьба донести это до Сталина.
— Ты сам как об этом узнал?
— Случайно, от старого друга семьи. Мы, первоамериканцы, составляем, как бы, основу нашего государства. Круг довольно узкий. Дружим семьями. Из наших семей вышли все президенты США.
— Клан, в общем...
— Можно и так сказать. Всё переплетено: общие дела, финансы, родственные связи, предприятия. Всего рассказать не могу. Не хочется попадать под такой удар. Раздавят и не заметят. А ты знай, что ты на прицеле. Будь крайне осторожен.
— Мне не привыкать. Врагов хватает.
Поговорили о взаимных поставках. Я понял, что Джим приехал в чистом виде заработать на поставках в СССР и из СССР. Видимо это была плата за услугу от Президента. "Это бизнес, ничего личного!"
Закончив переговоры с Уиллисом, я позвонил Сталину, он попросил зайти.
— Что думаешь по этому поводу, Андрэй? — когда Сталин не в духе, у него резче прорезается акцент.
— Сионисты и японцы здесь не причём. Это работа американских военных промышленников.
— Я тоже так считаю. Что будем дэлать?
— Не играть в эту игру. Это выгодно только им. Пытаясь обострить отношения между нашими странами, они "спасают" вложенные деньги: Америка — достаточно богатое государство, одним ударом, даже таким сильным, его не сломать. Война выгодна только ВПК Америки. Мы сделаем вид, что мы поверили Уиллису и Рузвельту. Подадим заявку на вступление в Интерпол, и будем искать Литвинова через него, как уголовного преступника. Ну, а Судоплатова озадачим искать его по-настоящему. Он, наверняка, получил деньги за эту информацию, и 100% прорежется в 4-м Интернационале. — Сталин, чуть прищурившись, смотрел на меня.
— У тебя крэпкие нэрвы, Андрэй. Я бы никогда не простил такого.
— Я тоже не прощаю, товарищ Сталин. Так будет больнее.
— Понял, Андрэй! Приезжайте все сегодня ко мне. Оленьку привези!