«Отвлекать его по всяким пустякам – настоящее свинство», – решил Руслан и подумал, что если полежит на диване часик-другой, то нога совсем пройдет, и можно будет спокойно ехать общественным транспортом.
Во рту пересохло, и Руслан некоторое время размышлял, чего ему больше хочется – утолить жажду или так и лежать неподвижно, чтобы ненароком не растревожить ногу неосторожным движением.
Он закрыл глаза и, кажется, задремал, потому что не заметил, как у него в кабинете оказался Ян Александрович. Профессор Колдунов по-хозяйски поставил на стол бутылку и полез за рюмками.
– Рабочий день окончен, – сказал он деловито, – выпей со мной по пять капель за уход на заслуженный отдых!
– В смысле? – встрепенулся Руслан.
Колдунов молча сунул ему под нос заявление об увольнении.
Руслан нахмурился:
– Ты шутишь, что ли?
– Увы, мой друг… Сейчас с тобой отмечу и по дороге домой отдам в секретариат.
– Александрович, но это антинаучно! За твою пенсию надо не по пять капель, а дикую вакханалию устроить, с твоим стажем-то! Тут необходимо не просыхать минимум три дня, и то будет мало.
– По пьяни я вообще никогда на пенсию не соберусь, – засмеялся Колдунов, – а если серьезно, Руслан, то у меня все. Завод кончился. Сорок лет без малого я работал честно и отдавал людям все свои знания и опыт, старался сделать максимум при минимуме средств.
– Все это мы услышим в речах на официальном банкете, – фыркнул Руслан, – говори по существу.
– По существу меня назначили в комиссию по жалобе. Вкратце: у одной бабки умер муж, после чего она стала бомбардировать жалобами все инстанции с такой страстью, будто ей обещали: если врачей накажут, то муж воскреснет. В семи организациях ей ответили, что вины врачей нет, и она пошла по второму кругу, из-за чего, собственно, и собрали компетентную комиссию, в которую включили твоего покорного слугу.
Рассказывая, Колдунов открыл бутылку и разлил коньяк по низким пузатым стопкам. Лучи лампы дневного света вдруг блеснули в затейливой резьбе на хрустале, рассыпались разноцветными солнечными зайчиками, и Руслан подумал, как было бы хорошо, если бы Колдунов догадался выключить свет.
Коньяк был очень хорош, возможно, Колдунов берег его двадцать лет именно для этого случая, все откладывая и откладывая свой выход на заслуженный отдых, но Руслан вдруг почувствовал, что не сможет сделать даже маленького глотка, пусть даже по такому важному поводу. Он сделал вид, будто пригубил, и обхватил рюмку ладонью, чтобы Ян Александрович не увидел, что в ней не убывает.
– Уже сама мысль, что существует минимум семь организаций, куда можно пожаловаться на докторов, выбивает из колеи, – продолжал Ян, ловко нарезая лимон, – и я задумался, хочу ли я дальше, вместо того чтобы оперировать, объяснять, что я не идиот, семи разным профанам, причем не всем вместе, а каждому по отдельности? Вообще, Руслан, это такая страшная ошибка, все эти надзиратели! Такая страшная!