Обслуживание оказалось тоже на уровне. Никто не топчется с подносами, не обливает друг друга супом и не роняет тебе на голову макароны с подливкой. В новой столовой раздачу пищи поставили на поток. Прямо как в самолетах. Все порции разложены и запакованы. Остается лишь выбрать, что хочешь, и заплатить деньги. Дальше — неси свою герметически упакованную жратву на стол. А там уже спокойно распаковывай и ешь.
В общем, нам понравилось. Достаточно вкусно и удобно. Насытившись, Тимка вспомнил про Будку.
— Нет, какой гад, а? — принялся возмущаться он. — Смылся, а мы отдувайся.
— Кто гад? Куда смылся? Почему мы должны за кого-то отдуваться? — были пока не в курсе Агата и Зойка.
Я снова пожалел, что поделился с Тимкой подозрениями. Видимо, иногда невредно попридержать язык, пока не убедишься в чем-то наверняка. Даже если при этом перед тобой самый близкий друг.
Пока я предавался запоздалым раскаяниям, Тимка с таким самоуверенным видом прочел обвинительную речь Будке, словно его вина перед нами и впрямь была доказана.
Я тщательно пытался сгладить эту пафосную и пламенную речь. Девчонки слушали Тимура разинув рты. Когда он наконец умолк, Зойка с гневом воскликнула:
— Как же я сразу не сообразила! Ну, Собачья Будка! Главное, все рассчитал! Не придерешься. И, что характерно, Николай Иванович даже о нем не вспомнил.
— А к завтраму вообще забудет, — подлил масла в огонь Тимка. — Вот он и выкрутится. А мы теперь на заметке.
— С испытательным сроком! — добавила Зойка.
— Нет, — возразил я. — С испытательным сроком все пятеро. У завуча наши фамилии с утра на бумажке записаны.
— И вообще, — сказала Агата. — Куда мы так торопимся? Давайте все-таки с Митькой сначала поговорим.
— Это уж будьте спокойны, — потряс в воздухе кулаком Тимка. — Поговорю.
На этом большая перемена кончилась. И мы отправились к Приветовне на биологию.
С утра у нее настроение сильно улучшилось. Проведя краткую экскурсию по новому биологическому кабинету с зимним садом и пока еще пустым «живым уголком», если не считать одинокого ежа, который, кажется, благополучно впал в осенне-зимнюю спячку, она сказала, что мы можем идти домой отдыхать. Этим предложением мы с удовольствием воспользовались.
— Значит, так, — сказал Тимка, когда мы расстались с Агатой и Зойкой, которые почему-то спешили, — по-моему, домой тебе с этой сумкой лучше не заходить.
Я был с ним совершенно согласен. Если я вернусь с порванной сумкой, кто-нибудь из нашего многочисленного семейства непременно меня засечет.
— Поэтому прямиком идем в мастерскую, — продолжал Тимка.