Наконец учебный день кончился. Мы с Тимкой и Митькой вышли на школьный двор. Тут Будка и заявил:
— Знаешь, Клим, я тут сидел, сидел, думал, думал…
— О чем ты? — уставился на него я.
— Да об этих кружках, — объяснил Митька.
— Ты же вроде решил ни в один кружок не записываться, — хохотнул Тимур.
— Это я тогда решил, — немного смутился Будка. — А потом на уроках прикинул. Может, Клим, нам с тобой все-таки записаться в театральный?
Его вопрос порядком меня удивил. Театр и Будченко казались мне понятиями мало совместимыми.
— В театральный? — не веря собственным ушам, переспросил я.
— Ну, — энергично кивнул Митька. — По-моему, осветитель — это классно.
— А по-моему, актером быть интересней, — заспорил я.
— Да ну, — отмахнулся Митька. — Актеру нужно роли наизусть заучивать. А с меня стихов по литературе хватит. Мне их бы запомнить. Короче, мне в театральной студии подойдут либо свет, либо звуки.
— И какие же, Будка, звуки ты собираешься там издавать? — заржал Тимур.
— Какие угодно, — ничуть не смутился тот. — У меня к этому есть способности. Могу по-разному свистеть, каркать, как ворона, мычать, как корова, и лаять, как собака.
— Тогда ты ошибся адресом, — продолжал веселиться Тимка. — Тебе надо не в театральную студию, а в зоопарк записываться. Как неизвестному науке животному, которое изъясняется на разных звериных языках. Посадят тебя, Будка, в клетку и, если повезет, даже бесплатный корм дадут. А мы с Климом будем покупать билеты и приходить на тебя смотреть, когда соскучимся.
Едва представив себе мычаще-свистяще-лающе-каркающего Будку в клетке, я расхохотался. Но оказалось, что Митька не на шутку обиделся. И, сжав кулаки, спросил:
— Думаешь, Тимка, если тебя на бокс записали, ты теперь можешь безнаказанно над людьми издеваться?
Тимка от растерянности даже рот разинул.
А я торопливо проговорил:
— Да ты чего, Будка. Он ведь просто так. Шутит. А если хочешь, можно пойти и прямо сейчас записаться.
— Пошли, — мигом забыл о своих обидах Митька. — Я даже думаю, так лучше всего. А то, знаешь, потом набежит народу, и нам с тобой места не останется.
— Тимка, ты с нами пойдешь? — спросил я.
— Нет, — покачал головой тот. — Мне домой срочно надо. Одежду поедем с матерью покупать. Она сегодня специально с работы отпросилась.
— Тогда потом созвонимся, — сказал я.
— Пока, — грустно бросил мне Тимка и удалился. По-моему, в последний момент ему тоже захотелось пойти в театральную студию.
Что касается меня, то Будка, сам, естественно, об этом не догадываясь, разрешил все мои сомнения. Теперь у меня появилась уважительная причина. Я шел записываться в театральный кружок словно не по собственной воле, а только ради того, чтобы Будка не поссорился с Тимуром.