- Что же мы будем промерять?
- А главное - как? - не отставая от товарища в рвении, воскликнул Зубило.
Шестерня пожал плечами, откликнулся:
- Промерять будем тоннели, а как - покажу на месте. Работа не сложная, быстро поймете.
Зубило враз стал деловитым, спросил:
- Что брать с собой?
- Да почитай ничего. - Шестерня, отмахнулся. - Стило, записную пластину, да пальцемер. Если бы не ваши иглохрястни, вообще бы налегке двинули. А так придется доспехи тащить, оружие.
Бегунец помялся, спросил со стесненьем:
- Я верно расслышал? Ты сказал взять стило, записную пластину и...
- И пальцемер, - откликнулся Шестерня, осматривая панцирь.
Панцирь каким-то чудом оказался возле стены, рядом с кольчужной рубахой, хотя он помнил точно, что не снимал даже шлем. Приподняв рубаху, и позвенев кольцами, Шестерня только махнул рукой. Не такие уж местные твари и страшные, чтобы таскать на себе столько железа. Вон, только и смогли - шею поцарапать! Панциря вполне достаточно, а если подумать, можно и вовсе без него. Мало ли, что о тварях рассказывают. Хороший щит прикроет не хуже рубахи, известное дело. Но вот штаны нужны, это да, ну и шлем не помешает. А то поразвели зверья, шагу нельзя ступить, чтобы затылок не ободрали или на голову не нагадили. Одно слово - глухомань!
Закончив с доспехами, Шестерня повернулся. Парни стоят возле стены с инструментами, разглядывают с величайшим тщанием. И хотя лица - серьезней некуда, видно, что помощники в затруднении, если не сказать больше.
- Ну что, готовы?
Медленно, растягивая буквы, Зубило произнес:
- Как ты сказал, называются эти... инструменты?
Глядя в растерянные лица парней, Шестерня воскликнул с ужасом:
- Вы что, никогда не видели стило, не слыхали о писчей доске?
- И про доску слыхали, и стилом пользовались, - ответил Бегунец, с виноватой улыбкой протягивая продолговатый черный камушек и небольшую металлическую пластину.
- Но про пальцемер узнали впервые, - честно признался Зубило.
- Эх вы, мастеровые, секиру Прародителя вам в печень, - бросил Шестерня беззлобно. - Это ж первый инструмент! Заготовку можно и камнем отковать, было бы желание. А без точного промера работа впустую. Куда ее потом? Разве себе в задницу.
Не обращая внимания на парней, что от великого стыда уронили глаза в пол, Шестерня шагнул к стене, не глядя сдернул с полочки неширокую, в палец, металлическую полосу, закрученную и уложенную плотными кольцами в круглую бляху, двинулся к выходу. Помощники поплелись следом. И хотя щеки у обоих по-прежнему полыхают огнем, а лица уныло вытянуты, глаза вновь, как ни в чем ни бывало, блестят неугасимым любопытством.