«Кстати, а почему бы не командир?» — мелькнуло в голове у Виктора. «Кто, как не он, знает, где на дирижабле убить человека и спрятать тело? Ну и чего тут думать, в каюте капитана и прятать. Он же сам организует поиски, а у него не ищут. А с чего это я взял, что Майснер убит? Может он вошел в сговор с командиром и тот живьем его прячет. Может, этот Конрад в розыске».
Дальше воображать себя Эркюлем Пуаро Виктору не хотелось. Кто знает, вдруг это окажется сюжет рассказа «Десять негритят».
К ночи «Россия» сделала посадку в Варшаве — последней остановке в России. Помимо пограничников, на борт поднялись чины из гостапо, устроили полный досмотр вещей и кают и облазили весь дирижабль. Пассажиров опрашивали по одному в просторной капитанской каюте, задавая одни и те же вопросы — как познакомились, о чем говорили, когда видели в последний раз, что показалось подозрительным, у кого могла возникнуть неприязнь, где находились с такого-то по такое-то время, кто может подтвердить. К одиннадцати формальности закончились. За стеной гондолы лил дождь, дирижабль медленно покачивался на якорях, и стало ясно, что они не взлетят, пока не распогодится. Все, что так романтично и таинственно выглядело в детективах, обернулось в жизни тошнотворным занудством. И вообще, приключения интересны, когда они происходят с другими.
Эмма отложила книгу, зашторила иллюминатор и переключила лампы на тусклый синий свет ночника.
— Мы никогда не знаем, когда оборвется наша жизнь, — задумчиво произнесла она. — Только что с нами был человек, разговаривал, делился планами, и вдруг, по велению всевышнего, что-то срабатывает, и его уже нет. Жить надо сегодня.
— Полагаете, Майснера уже нет в живых?
— У меня острый слух. Я слышала разговор следователя с командиром. Они склоняются к мысли, что это самоубийство. Дверь гондолы запирается ключом, но Майснер мог проникнуть в килевой тоннель и выброситься через люк для осмотра ветрянки. Парашюты на месте. Если, конечно, Майснер не принес на борт своего.
— Странный вид спорта. На самоубийцу он тоже не похож.
— Он мог скрывать. Для репортера важно владеть лицом и речью.
Виктор промолчал.
— Вас не смутит то, что я вам сейчас скажу? — внезапно спросила Эмма.
«Чем она может еще огорошить? Про убийство она уже говорила, помешательство или болезнь исключены. О чем-то серьезном охранка бы предупредила. Скрыла что-то от охранки? Вряд ли».
— Не удивлюсь, если вы — наследная принцесса австрийского императора. Угадал?
— Нет… Я решила провести над собой опыт. Я хочу знать, смогу ли быть такой же идейной, чтобы отдать себя целиком мужчине, если это потребует наше общее дело. Я хочу узнать это сейчас, не дожидаясь завтрашнего дня. Ничто так не пробуждает желания продолжать род, как близкая гибель соплеменника, верно?