— Да, это сестра Дэвида Эриксона, Рене. Ей необходимо узнать о состоянии брата.
Молодой врач кивнул.
— Ваш брат был доставлен сорок минут назад, у него тяжелые травмы вследствие автомобильной аварии. Он был без сознания, когда прибыл, мы сейчас проводим осмотр на предмет внутренних повреждений, включая отек или кровоизлияние в мозг.
— Это плохо, да? — спросила Рене, ее глаза обратились к Маркусу, а потом опять перешли на доктора. — Опухоль головного мозга или кровоизлияние, это, на самом деле, ужасно, да?
— Может, но я не хочу заранее паниковать, сейчас единственное, что нам известно — у него сломана щиколотка и, похоже, пара ребер. За следующие сорок пять минут мы сможем получить больше ответов.
Маркус поблагодарил доктора и снова опустился с Рене на диван.
Холод проскальзывал ей под кожу, она не хотела знать ответы, так как боялась этих результатов обследования. За время, проведенное в больницах, она поняла — ей оставалось только ждать, поэтому молча сидела, готовая принять все, что произойдет дальше.
— Спасибо за то, что ты привел сюда врача, — автоматически произнесла она, пока адреналин накапливался в ней. — Похоже, что ты прямо с работы. Пожалуйста не чувствуй себя обязанным оставаться здесь со мной. Я справлюсь. Я уже привыкла к больницам, сидеть и ждать в зале ожидания.
— Да? — Маркус приподнял бровь. — Дэвид постоянно ломал кости?
Рене негромко рассмеялась.
— Нет, на самом деле, он был очень милым и добрым парнем. Знаю, сейчас это кажется немного сумасшедшим, но он был хорошим... даже сладким. Веселым.
У нее в груди что-то заныло от воспоминаний о Дэвиде, его мягких золотых волосах, лежащих с ней рядом на подушке.
— Нэй, Нэй?
— Да, малыш?
— Мне нравится спать с тобой намного больше, чем одному.
— Мне тоже, малыш.
Она села прямее, пытаясь избавиться от воспоминаний.
— Нет, мои посещения больниц начались намного позже, в основном, в последнее время, — она сделала глубокий вдох. — У моей мамы обнаружили рак молочной железы, довольно прогрессирующий, были операции, облучение, химия, в общем все, что делается в таком случае.
Маркус молчал пару минут, и Рене захотелось забрать свои слова обратно и вернуться в то время, когда она была простой красивой девушкой и на нее заинтересовано поглядывали парни, и она не представляла объект жалости, как сейчас.
— Это звучит несколько грубо, но объясняет, почему ты так переживала из-за Дэвида.
Рене фыркнула.
— Ну, сегодняшний день показывает какую «великую работу» я проделала.
— Эй, — он поднял ее за подбородок, повернув ее лицо к себе. — Тебе сколько? Двадцать два?