— И что, так и не навестила?
— Один раз, на Рождество.
— Кроме нее в семье есть дети?
— Был брат, но он умер в санатории. Если вкратце…
Мегрэ начал машинально считать эти обороты.
— Она совершеннолетняя. Может быть, и рассказала отцу о своей свадьбе. Мне он об этом не сообщил. Я узнала только из газеты. Но вот что интересно, обратили ли вы внимание, месье, что ее подружку убили как раз в день свадьбы!
— Они не общались?
— Откуда я знаю? Но если месье меня внимательно слушал, он мог понять, что такая девушка, как Луиза, так просто не отвяжется от подруги. Та, что живет нахлебницей и прячется под кроватями, не погнушается ничем. А этот Сантони, очевидно, богатый человек…
— И неужели вы с племянницей ни разу не виделись за три года?
— Немного больше, чем три года. Один раз, в прошлом году, кажется, в июле, я увидела ее в поезде. Это было на вокзале Сен-Лазар. Я решила выбраться на целый день в Мант-ла-Жоли[3]. Стояла прекрасная погода. Я очень скучала по природе, а тут как раз выходной. На соседнем пути стоял великолепный экспресс на Довиль[4]. Наш поезд уже тронулся, когда в окне экспресса мелькнула Жанна. Она показала на меня пальцем кому-то, кто был рядом с ней, и в последний момент сделала в моем направлении иронический жест.
— Она ехала с женщиной?
— Не успела заметить. Увидела только, что Жанна была шикарно одета, а в этом экспрессе были только вагоны первого класса.
Жанвье, как всегда, делал записи, очень короткие, так как всю ее болтовню можно было изложить несколькими словами.
— Когда племянница жила у вас, вы были не в курсе, есть ли у нее друг?
— Судя по тому, что говорила, она не встречалась ни с кем. Но трудно верить девушке, которая прятала под кроватью неизвестно кого.
— Большое вам спасибо.
— Это все, что месье хотел узнать?
— А у вас есть еще что-то?
— Может быть, я еще что-то вспомню…
Не без сожаления она смотрела, как все трое исчезают в дверях. Ей так хотелось рассказать что-нибудь еще…
Лоньон пропустил вперед Мегрэ с Жанвье и спускался последним. Внизу комиссар не мог сразу придумать, что сказать Растяпе.
— Извините, старина… Если бы я знал, что вы здесь…
— Это не имеет значения.
— Вы проделали огромную работу. Не исключено, что теперь дело пойдет значительно быстрее, просто помчится галопом.
— Это значит, что я больше не нужен.
— Я этого не говорил.
Жена Люсьена выглядывала из окна своего магазинчика.
— Сейчас ничего конкретного для вас нет. Было бы неплохо, чтобы вы немного отдохнули и занялись своим бронхитом.
— Это только обычная простуда. Но несмотря на это, спасибо.