«“Комманд”—“Q”», – проносится в голове, и я резко поднимаюсь.
– Что-то мне нехорошо, – говорю я. – Кажется, мне лучше побыть в тишине.
На лице Яна на этот раз читается неподдельное изумление. Сестра вновь концентрируется на своей овсянке. Я обнимаю друга на прощание, благодарю отца за кофе и ухожу из гостиной.
В моей комнате невыносимо свежо. И меня уже поджидает Ким, вот она. Я рад ее видеть. Она теперь рядом со мной и на стене, там, куда я повесил скриншот. По нему видно, сколько веснушек на ее бледных щеках. Мне нравится, что ее правое ухо торчит немного больше, чем левое. Ким на экране моргает. Завидев меня у себя в окне, расплывается в улыбке.
– Ким, я справлюсь, – уверяю я.
– С чем?
– Я хочу справиться самостоятельно.
– Справиться самостоятельно с чем?
– Мне не нужны ни ты, ни моя семья.
Девушка молчит. Я вижу, как черты ее лица каменеют, как она пытается совладать с собой. Она смотрит на меня, ищет какой-то знак, который намекнет, как я поведу себя дальше. «“Комманд”—“Q”», – вновь думаю я.
– Против ветра и невзгод, – слышу я свой голос, – я выстою сам.
И прежде чем Ким успевает сказать еще хоть слово, я жму на «горячие клавиши», и от нее остается лишь усыпанный веснушками скриншот.
Голос Яна звучит согревающе, мягко просачиваясь сквозь динамики колонок. На мониторе у Тиля его лицо растянуто по размерам больше, чем в жизни. Видеосвязь. У него гладкая, чистая кожа высокого разрешения.
– Но курить ты пока еще не бросил, разве нет?
В ответ парень принимается рыться в ящике стола. Среди карандашей и скорлупы от грецких орехов находит зажигалку. Друзья одновременно щелкают кремнем.
– А чем еще занят в последнее время?
– Думаю. – Тиль выпускает клубы дыма через нос и то и дело смотрит куда-то поверх камеры, словно там, за эркером, на другой стороне улицы происходит нечто захватывающее.
– Да? И о чем же?
– Что в итоге мы все вбираем в себя.
– Прости, куда?
– В себя. Все, что вокруг нас. В наших головах есть собственный мир, засасывающий все подряд: кружку с засохшей пенкой, трещину в чашке, террариум, балкон, вазоны с цветами, обледенелый носок. Твой монитор, меня в окне, понимаешь? – Тиль потягивается, стряхивает пепел в террариум и продолжает. – Словно в нас сидит оператор, снимающий происходящее на камеру, этакое наше личное кино. Каждую секунду каждый из нас записывает свой собственный фильм. Самое смешное, что тебя самого в нем никогда нет – только другие!
– Где ты этого набрался?
– Тебе зачитать?
– На вечеринке расскажешь, ладно? Усядемся в углу, пофилософствуем, пока остальные будут надираться и ничего не заметят. Ты ведь придешь? – Ян глубоко затягивается, так, что сигарета тает на глазах, и проводит рукой по взъерошенным волосам.