Тиль перетекает из группки в группку, его узнают, заключают в объятия, расступаются, чтобы принять в свои ряды. Он прислушивается к разговорам, пытается внести и свою лепту, изо всех сил старается уследить за тем, что говорят другие, чтобы не унестись мыслями далеко отсюда. Беседуют о шпаргалках, спрятанных в трусики, о билетах, по которым можно объехать весь мир, о какой-то из прошлых вечеринок, на которой Вурст наблевал на ковер – тут все смеются, потому что ковер был единственным, что досталось хозяевам в наследство от какой-то там бабушки. «Ну, мы есть друг у друга в контактах», – произносят обычно после того, как речь заходит о жизни после экзаменов.
Тилю не удается долго следить за беседой, и если бы завтра отец спросил его, он бы не смог ответить, о чем шла речь. Вместо этого он, устремив взгляд вверх, наблюдает за тем, как поверх кино проплывают цветные круги. Тусовки распадаются, как лопающиеся шарики, и, найдя очередное ядро, системы замыкаются вновь. Тиль – не планета, он не тянет даже на карликового Плутона, затаившегося на самой окраине Галактики: и эта участь тоже уготована другим. Тиль хочет быть кометой. Стремительно пересечь систему, перерезать орбиты, ярко вспыхнуть и затем угаснуть.
– В конце января прилетают первые аисты. Они – провозвестники чибисов, – произносит он.
Среди новой тусовки затесался и Ян. Все замолкают и смотрят на Тиля в глубоком недоумении.
– Эй, привет. – Ян тянется к другу бутылкой, чтобы чокнуться. – Рад, что ты все-таки выбрался! Я тебя весь вечер не видел, где ты был?
– Удобрял изгородь.
– Видел, как Вурст свалился головой в пруд? Говорит, что его кто-то толкнул, но в любом случае он явно по чему-то попал, ему средний палец наполовину отрезало! – Ян отдает свое пиво и принимается умело двигаться под зазвучавший суховатый хаус. Музыка стала заметно громче. Тиль то и дело останавливается и вглядывается в толпу.
– А Ким не пришла?
– Забудь о ней хотя бы сегодня. Что ей делать на такой тусовке?
Сзади к Яну подкрадывается девушка и бросается ему на шею, закрыв ладонями глаза. Лилит. Тот целует ее в щеку, и по силе излучения оба этих солнца затмевают всех вокруг. Он говорит ей что-то о ее улыбке, она ему – об устроенной им вечеринке, оба тащат друг друга на танцпол. Откуда-то наползает дым и слегка затмевает обзор, окутывая их легкой пеленой. Лилит пришла не одна; за ней, держась на некотором расстоянии, следуют двое парней, одетых так, что не заметить их невозможно. Краем глаза Тиль подмечает их красные ботинки, узкие брюки, черные свитеры в облипку и широкие темные очки. Он никогда их раньше не видел. Их зрачки размером с пуговицы на его рубашке. Стоит ему на секунду отвлечься из-за возникшего рядом Патрика, как они пропадают. От Патрика пахнет дорогим лосьоном после бритья, на нем нарочито небрежная рубашка навыпуск и фирменный приспущенный галстук.