Вдруг лошади зафыркали и захрапели, топоча по протягу. Самокат сбавил ход.
— Чего такое? — поправил шапку Перхуша.
Лошади встали, храпя.
Перхуша приподнялся, глянул вперед. Справа, среди редкого кустарника мелькнули две тени.
— Нешто волки? — Перхуша спрыгнул в снег, снял шапку, стал всматриваться.
Доктор ничего особого не различил. Но вдруг в кустах сверкнули две пары желтых глаз.
— Волки! — выдохнул Пехуша и махнул шапкой. — Ох, некстати...
— Волки, — согласно кивнул доктор. — Не бойся, у меня есть револьвер.
— Так ведь лошадки не пойдут. — Перхуша надел шапку, хлопнул рукавицей по капору. — Вот некстати-то, Господи...
— А мы пугнем их! — решительно слез с самоката доктор, зашел сзади, стал отстегивать саквояж.
— Еще два... — заметил Перхуша двоих волков слева, подальше.
Перевел взгляд вперед и различил еще одного волка, спокойно пересекающего вдали залитое луной поле.
— Пять! — крикнул он доктору.
Волки завыли.
Лошадки захрапели и испуганно загреготали.
— Ня бойсь, не отдам! — захлопал Перхуша рукавицей по капору.
Доктор, с трудом отстегнув запорошенный снегом саквояж, принес его, кинул на сиденье, раскрыл, нашел небольшой тупоносый револьвер, взвел курок:
— Где они?
— Вона, — махнул рукавицей Перхуша.
Доктор сделал четыре шага по направлению к волкам, но тут же, сойдя с дороги, провалился в снег. Прицелился в кусты и три раза выстрелил, озаряя желтыми всполохами и без того хорошо освещенную холодным светом равнину.
От выстрелов у доктора зазвенело в правом ухе.
Волки неспешно побежали вправо, все пятеро, один за другим. Доктор увидел их:
— А, вот вы...
И выстрелил по ним еще два раза.
Волки бежали так же неспешно. И вскоре пропали за кустами.
— Ну вот. — Доктор сунул пахнущий порохом револьвер в карман, повернулся к Перхуше: — Путь свободен!
— Путь-то свободен... — Перхуша завозился, открывая капор. — Да лошадки-то тово...
— Чего — тово?
— Боятся они запаха волчьего.
Доктор глянул в сторону убежавших волков. Волки пропали в поле.
— Так их и след простыл! — тряхнул он малахаем. — Какой уж запах?!
Не слушая его, Перхуша откинул рогожку. Лошади стояли в капоре молча. Поворотив морды, они посмотрели на Перхушу.
— Ня бойсь, никому вас не отдам, — сказал он им.
Они молча поглядывали, прядая крохотными ушами. Глазки их поблескивали в лунном свете.
— Чего они? — наклонился над капором доктор.
— Постоят малость, — почесал под шапкой Перхуша, — а потом и тронемся.
— Чего — постоят?
— Спужались они малость.
Доктор внимательно посмотрел на Перхушу:
— Ты, братец, вот что: дурака не валяй со мной. Спужались! Мне что тут — ночь с тобой валандаться?! А ну — садись! И погоняй их, мать твою! Живо! Спужались! Я те дам — постоять! Настоялись уж! А ну — живо!