— Однажды меня пригрозили выкрасть. Представляешь? Как ребенка Линдбергов! Мы получали записки насчет выкупа, и к нам приходили фебеэровцы с револьверами! Но никто так и не пришел за мной. Моя мать считает, что это еще может произойти, но она боится только в Америке.
— Ты все выдумываешь! Не вижу никакого телохранителя!
— Нет! Не выдумываю! Это правда! Он прячется за деревьями. Он всегда так делает.
Мы сидели бок о бок, свесив ноги, и медленно раскачивались взад-вперед под скрип качелей.
— Это мой праздник. — Голос утратил свою светскую живость.
— Да-а? Что же ты сидишь тут совсем одна? Тебе не нравится свой собственный праздник?
— Я устала. Я сегодня работала. Я снимаюсь в кино.
— Да-а? Как здорово! На какой студии?
— «МГМ».
— А я с «Парамаунта» Но ваша мне больше всех нравится. Там самые лучшие картины. А что ты делаешь?
— Я пою. Еще играю роль и бью чечетку. Меня «готовят в звезды»!
Я повернулась и внимательно посмотрела на нее. Эта девочка совсем не была приторно сладкой «конфеткой Ширли Темпл». Большие карие глаза на маленьком бледном личике. Передние зубы выступают, и верхняя губа мило приподнята. Она казалась… прелестной, ранимой и очень, очень земной.
— Тебе нравится, что тебя «готовят»?
— Нет! Это отвратительно! Меня утягивают, измеряют, взвешивают и не дают мне есть. Все суетятся, пристают: ДЕЛАЙ ЭТО, ДЕЛАЙ ТО, ДЕЛАЙ ПРАВИЛЬНО, ДЕЛАЙ СНОВА, БУДЬ УМНИЦЕЙ, ИНАЧЕ ТЕБЯ УВОЛЯТ. Когда я пою, это прекращается. Меня оставляют в покое. Тогда здорово! Но я боюсь — вдруг босс решит, что я не гожусь в звезды.
— Ты будешь звездой! Я уверена! Настоящей большой звездой, совсем как моя мама. Даже больше, потому что она совсем не умеет по-настоящему петь. Ты даже можешь бить чечетку! Тебя освещали основным светом?
— Пробовали, но он меня полнит.
— Просто его ставят слишком низко. Тебе надо самой проследить. Когда ты поешь, не давай им освещать себя очень близко, как для крупного плана, иначе выражение лица неизбежно будет слишком напряженным, тебе будет неловко, и это проявится на экране.
До нас донесся запах готовящихся франкфуртеров.
— Так хочется сосиску! Но мне нельзя, — со вздохом произнес голос.
— Послушай. Что твоя мама скажет, если я попрошу две?
— Ты «важный гость» Она даст тебе все, что захочешь.
— Тогда порядок. С чем тебе сосиску?
— А ты сама как любишь? — в голосе звучало радостное волнение.
— Тебе понравится. Сначала я кладу горчицу, потом кетчуп, сверху лук с приправой, а в конце снова горчицу. Пойдет?
— Отлично! А еще кока-колы, побольше картофельных чипсов и не забудь капустного салата! И посмотри, чтобы никто не следил за тобой.