Важную роль в сценарии играл ребенок. Однажды Дитрих с ребенком на руках споткнулась, зацепившись за что-то, и упала. Она не смогла кинуть ребенка вперед, как мяч, и, опасаясь задавить его, неловко повернулась и сломала ногу в лодыжке. Меня срочно вызвали на киностудию — с матерью несчастный случай! Когда я примчалась, она, потрясающе красивая и ухоженная, ждала, полулежа, когда ее заберут в больницу.
— Дорогая, ты знаешь, что астролог сказал про сегодняшний день? — в голосе Дитрих прозвучало несвойственное ей благоговение. — Берегитесь несчастных случаев! Невероятно! Утром я позвонила ему, и он сказал, что лучше воздержаться от поездки на студию до полудня. Но я, конечно, поехала — и вот, сама видишь!
С этого дня Кэррол Райтер стал всевидящим, всезнающим гуру Дитрих. Очень приятный и действительно знающий человек, он часто сожалел о своем предупреждении. Отныне он должен был составлять гороскопы на всех потенциальных, равно как и нынешних, любовников, членов семьи, партнеров, знакомых и слуг, определять даты поездок и подписания контрактов. В течение долгих лет, ночью и днем, Дитрих звонила ему, спрашивала совета и магического решения всех вопросов. Дитрих редко следовала его советам, но винила астролога, если все складывалось не так, как она хотела. Кэррол Райтер стал мне другом на всю жизнь, одним из тех, кого я желала бы видеть своим отцом.
Известие о том, что Дитрих повредила свою знаменитую ногу, спасая жизнь ребенку, вытеснило фронтовые сводки с первых полос газет.
Мать не пожелала прекратить съемки, пока лодыжка заживет, и снимут гипс. Она настояла на том, чтобы ей сделали гипсовую повязку, приспособленную для ходьбы, а это было в те дни большой редкостью. Из рабочего сценария выкинули все дальние планы, и уже через несколько дней Дитрих приступила к работе. Единственной проблемой оставались средние планы: она должна была держаться естественно и не проявлять скованности движений, вызванной гипсом и хромотой.
— А что делал Маршалл? Вспомни — тот, с деревянной ногой? У него были свои маленькие хитрости, помогавшие ему нормально выглядеть перед камерой.
Мы заказали фильмы Герберта Маршалла и выполнили домашнюю работу. Мать усвоила приемы, которыми он добивался синхронности движений, хитрые уловки для отвлечения внимания, и урок пошел впрок: мало кто из зрителей, видевших фильм «Так хочет леди», заметил тот момент, когда Дитрих сломала ногу и продолжила работу в гипсе. Несчастный случай сделал Дитрих героиней — и лично, и в профессиональном плане, принес кассовые сборы и позволил ей ходить с очень элегантной тросточкой, когда она надевала мужской костюм. Никто не осуждал ее за эту чисто мужскую принадлежность. Даже такая простая вещь, как сломанная лодыжка, принесла ей выгоду. В этом таланте Дитрих — все обращать себе на пользу, было нечто поистине дьявольское.