На кухне Мария помогала Сандре с лазаньей. Матери делили свою тревогу за сыновей. Внешне мир стал много богаче, чем тот, в котором они выросли. Но что-то было утрачено. Стало больше жестокости и грубости, а вот ценности поизвелись. Хуже того, молодые люди, несмотря на их природную порядочность, вынуждены были принимать образ мысли, при котором порок и предательство считались за должное.
Женщины поставили на стол еду, принесли бутылки вина, на что Дункан и Вулли переглянулись и, подбадривая друг друга, прильнули к красным банкам «экспортного». Все сели за стол.
– На этих рейвах, в клубах, везде наркотики, только и слышишь что о наркотиках, – закачала головой Мария.
Сандра сочувственно кивнула.
Дункан слышал уже эту песню. ЛСД и каннабис должны были разрушить мир еще в 60-е, но вот же – всё на месте. Не ЛСД закрывало заводы, шахты, верфи. Не оно разрушало общины. Наркомания казалась скорее симптомом, нежели самой болезнью. Он, конечно, не сказал Марии, но Карл настойчиво предлагал ему попробовать экстази, и соблазн был куда больше, чем он дал понять своему сыну. Может, он еще попробует. Но больше всего Дункана беспокоило то, что он считал низким уровнем современной музыки.
– Это не музыка, чушь какая-то. Они крадут тему и продают ее тем, у кого украли. Воровская тэтчеровская музыка, вот что это такое. Сукины тэтчеровы дети, вот они кто, – ворчал он.
Сандра думала о Билли. Наркотики его не интересовали, но ее малыш зарабатывает на жизнь кулаками. Она не хотела, чтоб он становился профессиональным боксером, но уж слишком больших успехов он добился. Его последний бой показывали по Эс-ти-ви. Сокрушительная победа, сказал комментатор. И все равно она беспокоилась. Невозможно постоянно укладывать соперника, потому что в конце концов тебя самого побьют.
– Даже если наркотики минуют, все равно тревог не оберешься. Вот Билли, например, с его боксом: его же могут убить одним ударом.
– Билли в хорошей форме, и наркотики ему ни к чему, – возразила Мария, – чего еще сегодня желать.
– Да, наверное, – согласилась Сандра, – но я все равно волнуюсь. Один удар…
Она поежилась, поднося ко рту вилку с едой.
– На то они и матери, – весело сказал Вулли Дункану, и Сандра метнула на него ледяной взгляд.
Что это он городит? Он что, не видел его кумира, Мохаммеда Али? Не видел, до чего бокс довел человека?
Мария возмущенно выпрямилась в кресле.
– Слышали, они все собрались в Мюнхен, с малышом Эндрю и… – она опустила глаза и понизила голос, – этим Терри Лоусоном.
– Терри – нормальный парень, – сказал Дункан, – у него теперь новая девушка, вроде даже милая. Я встретил их как-то в городе.