пока этот колдырь лежал в коме. Пиздец. Я выдернул из-под него простыню, снял покрывала и заснул на перевернутом матрасе.
Утром я проснулся, и взору моему предстал Не Слишком Тощий Лоусон в коротких запачканных трусалях. Я пошел к Билли и Голли. Гэллоуэй уже встал, а выглядит, будто и не ложился. Сидит читает немецкий разговорник. Билли мучительно долго поднимается и с трудом натягивает спортивный костюм. На мои жалобы он лишь бормочет «край» или «беспредел» и отправляется на пробежку.
Я спустился на кухню выпить кофе. Марсия уже там, она сказала, что Вольфганг отправился на встречу с адвокатом по поводу продажи дома. Поддерживать вежливую беседу удается не без труда: совершенно очевидно, что наше присутствие этой фрейлейн нежелательно, как и ей понятно, что мы это знаем и что нам похуй. До нее дошло, что устыдить нас, чтоб мы упаковались и слились, просто невозможно, так что остается дни считать.
Мы отправились в местный паб. День выдался чудесный, время подошло к ленчу, и в битком набитом биргартене мы уселись рядом с двумя дяханами. Я сижу молча и думаю об этой части света, о ее красоте, о том, что эта земля стала «центром движения», как сказал мой старый кореш Топси, возбужденный известием о предстоящем мне путешествии.
Терри видит, что я на него затаил. Не для того я приехал в Германию, чтобы ссаки его обтирать.
– Эти немцы – твои друзья, Карл, так что, думаю, они скорее простят нас, если узнают, что это ты нассал в кровать. Это будет тактически верный ход.
– Я их не знаю, Терри, мы только познакомились, и не я обоссал им кровать, а ты.
Терри поднял руки вверх.
– Ну что, бля, ты теперь меня весь день пилить будешь? Международное содружество единомышленников и музыкантов по всему свету, Юарт, – это ж твоя тема, – говорит. – Я тебе вот что скажу: хорошо еще, что я не остался у своей новой телочки. Вот был бы номер, если б я в ее кровати обоссался. Но мы вернулись на фест, а потом она запихнула меня в поезд. Это все, что я помню. Слава яйцам, хороший таксист попался…
– Когда вернемся, разберешься с бельем, Терри, ладно?
– Да угомонись ты, псих ебаный, – выдал он и подмигнул, – ты-то получше койку себе забарахлил. Уж не знаю, что там эта Марсия. Душноватая она, но хороший размер все вопросы решает.
– А ты решишь вопрос с бельем. Так?
Ноль внимания, сука.
– Может, позвонишь маме в Саутон-Мейнз, чтоб она приехала и выстирала его за тебя? – рявкнул я.
На минуту Терри задумался, как будто рассматривая такую возможность. Потом повернулся и завел беседу с дяханами, соседями по столу.