Ксюша обернулась к Андрею, следившему за нею с озадаченной физиономией. Он стоял немного отстранившись, но по виду был готов подхватить тело жены (она надеялась не для того, чтобы выбросить за борт), если колени ее вдруг ослабнут.
— Видишь, все люди как люди. Могут любоваться красотами природы. Никто не ползает по палубе с зеленой рожей — кроме меня. Промахнулся ты с женой.
Андрей проворчал что-то невнятное. Скорее всего, не возражал.
Ксения не успела налюбоваться волнующей картиной, как солнце, только что игравшее на воде и высвечивающее белоснежные паруса корабля, исчезло, ветерок усилился, и Ксюша вновь почувствовала приближение очередных страданий. Сделав знак Андрею, который все это время стоял за спиной, как будто защищая ее от ветра или взглядов (скорее последнее, потому что часто озирался) Ксюша попросила проводить ее обратно.
В каюте она, приняла ту же позу, в которой боролась с прежними приступами и отправила мужа договариваться со связистом. Отсутствовал долго и вернулся почему-то с Василием Васильевичем. Вид у Андрея был как у двоечника после очередного неуда.
— У нас проблемы? — также безрадостно, как и ее муж спросил капитан, присаживаясь на край кровати.
Устроившись поудобнее Василий Васильевич сосредоточился на изучении лица Ксении.
— Принеси воды в миске, — распорядился начальник.
Когда Андрей выполнил требование, капитан снял нагревшееся полотенце, выжал его в тазик, окунул в свежую воду и немного отжав, медленно провел им по лбу Ксении, затем так же медленно, по щекам, губам, шее. Ксения к собственному удивлению почувствовала себя лучше и слабо улыбнулась ему. Несмотря на незавидное состояние, она заметила, что глаза Василия Васильевича в ответ на ее улыбку загорелись, как у мартовского кота, завидевшего кошку. Она даже ощутила легкую дрожь в кончиках его пальцев.
— Так, — охрипшим голосом постановил он, — сходи на камбуз возьми там канистру с водой из холодильника.
Едва дверь захлопнулась, как его глаза, вернувшиеся на ее лицо, вновь засветились. Пальцы еще больше задрожавшие быстро расстегнули две верхних пуговицы блузки и прохладная рука Василия Васильевича, скользнув по шее, обхватила грудь Ксюши. Полотенце застряло где-то на полпути, но мокрые пальцы приятно холодили кожу. Ксения снова слабо улыбнулась и коснулась рукой его локтя.
— Он у меня очень шустрый… И с рестораном у нас получится облом…
— Ничего, я поставлю тебя на ноги, — забормотал капитан, легонько сжимая кончиками пальцев Ксенину грудь.
— От меня никакого толку, — пробормотала Ксюша, пытаясь улыбнуться поприветливее и чувствуя одновременно, как сквозь туман слабости все-таки наплывает, усиливается отвлекающее возбуждение.