-Ты ее любил? - тихо спросила Литта.
-Не знаю, - равнодушно ответил Фальк, глядя в небо. - Думал, что люблю. Но все равно было очень больно. Тогда. Я надеялся, что она...
Он замолчал.
Девушка погладила его по плечу.
-А потом я узнал, как это -- любить по-настоящему, - добавил он. - Но уже слишком поздно...
-Вот дурак-человек! Чего тебе поздно-то? - подскочила Литта. - Тебе тридцать едва сравнялось, еще успеешь налетаться! Пойдем! Давай, вставай, а то силой потащу! Голова не болит, не кружится? А то тут солнышко такое...
-Да не болит у меня ничего! - Фальк встал. - Нечему уже.
Он лгал: у него нестерпимо болело сердце, потому что Литта была невероятно хороша на этом самом солнце.
-Прадеду было хуже, - серьезно сказала она. - Он не мог летать, и то выдюжил! А ты можешь! Распустил сопли, инструктор, называется... А ну встряхнись и полетим дальше!
-Горючего не хватит, - мрачно сказал Фальк.
-Дозаправимся, - фыркнула Литта.
-Где? В горах?
-Узнаешь, - сказала она загадочно. - Хотя нет. Пока рано. Ты совсем никакой, так что давай-ка на базу...
-Ну так заводи, - спокойно сказал он. - Что тянешь?
-Резину, - хмыкнула Литта. - Ну-ка, от винта!
*
Они не разговаривали почти две недели. Не о чем было, разве что по службе. "Привет, пришли механика, пятый номер проверить надо, мотор барахлит. Сегодня моя смена... Скажи в столовой, еще раз тухлятину приготовят, сами все сожрут, я прослежу! Курсант такой-то совсем негоден, надо отчислять или переводить во вспомогательные службы..."
Фальк не знал, что ему делать. Разговаривать с женщинами он не умел, только как с сослуживицами, вот и с невестой тогда... Он всякий раз хотел напиться, как вспоминал ту беседу. Слава Создателю, не лицом к лицу, по телефону, он еще был в госпитале, решил позвонить и сказать, что жив и относительно здоров...
Выяснилось, что она уже в курсе, видимо, его родственники сообщили, ему-то было не до писем. Только он еще об этом не знал.
-Дина, слышишь меня? - спросил он в трубку, тяжело опираясь на костыли, стоять ему еще было трудно. - Как ты там?
-Как обычно, - отозвалась она и вдруг спохватилась: - Фальк, это ты? Где ты?
-В госпитале, - усмехнулся он. - Но раз звоню, значит, жив и могу передвигаться, верно?
-В инвалидной коляске? - спросила Дина, и Фальк чуть не выронил трубку.
-Пока на костылях, - сказал он. - Там видно будет. А кто тебе сказал, что я покалечился?
-Твоя мать, - ответила она. - Ты перестал писать, и я к ней зашла, спросила, в чем дело. Она сказала, что ты разбился... Правда, не насмерть.
"Лучше бы насмерть", - подумал тогда Фальк.