Повисла тишина, которую нарушил Анненков:
– Кстати, самая большая коллекция отрезанных голов находится у британского офицера Робли.
Львов усмехнулся:
– Ну, вот. Кто-то обвинял господина есаула в варварстве, а он просто следует новейшим достижениям европейской цивилизации[14].
– И, кстати, насчет самоубийства, – добавил из своего угла Анненков. – Проигравший может встать на бруствер и постоять там. Ну, а если уж совсем невмоготу – можно и помочь. Лично я готов оказать ему такую услугу…
И, откинувшись на спинку стула, он засвистел мотив траурного марша Шопена.
В который раз Львов прокручивал в голове все детали встреч со странным есаулом, и голова, распухшая от тяжких мыслей, уже начинала ощутимо побаливать. Вот вроде ничего такого тот и не сказал. Явных артефактов в речи не слышно. Но столько совпадений с крылатыми фразами покинутого времени… Или всё же нет? Ну, сказал про парабеллум. Так вон он, лежит на столе. Вычищенный, смазанный и готовый к бою. Или вот на фразу «махнём не глядя» даже бровью не дёрнул. Львов, поднаторевший в полевых допросах ещё в той жизни, это мог сказать весьма определённо. Но есть в Анненкове какая-то чужеродность, есть. И этот взгляд – смотрит на оружие, словно взрослый на детские игрушки. Или будто бы сравнивает залежалый товар с первосортным, оставшимся где-то в другом месте.
Львов снова закурил и сквозь дым увидел, как распахнулась дверь в комнату.
Анненков, причина его беспокойства, стоял на пороге и с лёгкой полуулыбкой смотрел на хозяина.
– Господин штабс-капитан, а не подскажете, где можно купить славянский шкаф?
Фразу эту Анненков выбрал специально. Она была в меру дурацкой, чтобы можно было всё списать на шутку или желание выбить собеседника из мыслительного ступора вот такой же идиотской репликой.
Львов, не торопясь, затушил недокуренную папиросу и вздохнул:
– Шкаф продан. Осталась никелированная кровать.
– С тумбочкой?
– С тумбочкой[15] … – Львов, чувствуя, как напряжение последних дней отпускает, рассмеялся и кликнул вестового.
– Василий, принеси чего закусить и постой там, посмотри, чтобы нас не беспокоили! – затем молча разлил водку в две маленькие рюмки и пододвинул одну гостю. – Ну, за встречу?
– Не на Эльбе, конечно, но что-то эпическое в этом есть, – Анненков кивнул и, смахнув с головы фуражку, присел напротив.
– Ты откуда?
Несмотря на обтекаемый вопрос, Львов сразу понял, что казак имеет в виду.
– Из две тысячи шестнадцатого.
– И я, – есаул покачал головой. – Получается, нас ровно на сто лет откинуло. – Занятно. Ну и как тебе прошлое?