Дэвид прижался лбом к рукам, скрещенным на коленях.
- Кто он? Чего ему надо от меня? Не понимаю.
- Я тоже.
Императорский марш из «Звездный войн» зазвучал из кармана пуховика Шарлотты.
- Ой, только не сейчас! – она ответила напряженно. – Привет, папуля… у Дэвида… но я не голодна… но… Хорошо, буду через минуту.
Она спрятала телефон и повернулась к Дэвиду.
- Прости. Мне пора. Нужно провести традиционный общий субботний завтрак с дядей и тетей. Ты в порядке? Мне взять тебя с собой?
Дэвид покачал головой.
- Неа, я в порядке. Я тебя провожу.
Они пошли обратно по лесу, а потом по улице к кирпичному домику Шарлотты, скрытому среди голых деревьев кизила у невысокого холма. Во дворе стоял фонтанчик, окруженный покрытыми снегом цветами. Бордовый джип стоял рядом. Высокий мужчина с широкими плечами открыл дверь и выбрался из машины. У него был взгляд, говоривший: «Я бывший солдат, и тебе лучше не трогать мою дочь».
Именно так.
Дэвид сглотнул.
- Почему так долго? – сказал мистер Стин. – И почему ты в таком виде?
Дэвид вмешался:
- Это моя вина, сэр. Я предложил пройтись к мельнице. И мы упали.
- Угу, - сказал мистер Стин, пронзая Дэвида взглядом. – И ты упал с моей дочерью в грязь?
«Чего он не успокоится?».
- Папуля, не злись, - сказала Шарлотта. – Мы ничего плохого не делали, - она поцеловала Дэвида в щеку. – Я приду, как только смогу, - она посмотрела на папу и побежала в дом. Дэвид отвернулся к своему дому.
- Это моя дочь, юноша, - сказал мистер Стин. – Обидишь ее, будешь иметь дело со мной.
Дэвид сглотнул.
- Да, сэр. Я понял.
Его желудок сжимался. Почему после стольких лет их дружбы с Шарлоттой ее отец все равно был таким нервным? Дэвид шел домой, нервы искрили, готовые взорваться. Он шел, озираясь, к трехэтажному дому-великану с черными ставнями и слишком массивными белыми колоннами.
Ему было не по себе при виде дома, он был таким большим, величавым, но пустым. Ему хотелось обычную семью, как у Шарлотты, но это было мечтой. И он все равно хотел ее, хотя сам над собой смеялся за это. Он уже не был ребенком. Дни, когда он молил бога вернуть ему родителей, прошли. Бог не менял мнения. Мертвы – значит мертвы.
Дэвид поднялся на крыльцо и прошел внутрь, тяжелые двери закрылись за ним. Бежевый конверт упал на пол от порыва ветра и замер у изогнутой ножки столика. Он поднял хрустящую бумагу и прочитал имя, написанное размашистым почерком на конверте.
Лисбет Периш.
Странно.
Аромат кофе доносился по коридору из задней части дома. Утренние новости показывали на плоском экране над каменным камином в гостиной. Приглушенный свет падал из окон во всю стену, что выходили на ухоженный двор и теплицу. Он бросил письмо на барную стойку, а Лили вышла из кладовой с мешком картошки. Она посмотрела на него и опустила груз в рукомойник.