Вот и край крыши. Чуть не полетел кубарем, вниз. Почему-то сначала эта мысль не вызвала беспокойства. Что ж, упасть головой в асфальт и свернуть шею - меньшее из зол.
Но звериный инстинкт выживания, поднял голову и заставил пальцы вцепиться в трухлявые доски.
Калитка открыта, пара баб ковыляет сбоку. Наша старая знакомая, армянка, которую мы сбили, у другой «особи» - нож. Еще одна пасется на углу перекрестка. Я увидел погнутый треугольник «Уступи дорогу» и еще вчера женщина не смогла бы разгуливать там так просто: движение будь здоров. Она стояла к нам спиной, а те двое сразу заметили нас и поковыляли к Колькиному дому. Благо, что были они уже здорово потрепаны в боях, так что еле волочили ноги.
У одной оторвана щека, кожа так и висит лоскутом. Сразу перед глазами картинка: женщина пытается убить своего мужа, а его верный пес приходит на помощь хозяину. Но баба и пса насаживает на кухонный тесак.
Вот и сейчас, сжимает рукоять ножа, буравит меня взглядом, а с лезвия в пыль падают капли.
«Шанс» стоит, только сейчас обратил на него внимание. Вроде бы на том же месте, весь в бордовых ладонях, с трещиной в лобовухе, с вмятинами на крыше. Как раз от армянки. Юрец припечатал ее здорово, но все-таки не до конца.
- Чо тормозим? - спросила Оля. Я не успел ничего ответить, а она уже спрыгнула в песок. Лететь-то пару метров, и горка приличная: хорошо, что рабочие не успели его толком разворошить.
Я прыгнул, ноги по колено ушли, крупинки набились в кеды. Дернул черт надеть джинсы, неудобно же!
Юрец рядом завыл от боли. Оказывается, в песке строители бросили лопату. Снова на глаза попался тот синий ковшик, детский.
Уже слышно рычание баб и шоркающие шаги. Калитка нараспашку и они бредут оттуда тоже.
- Быстрей, к машине! - крикнул я Юрцу. Он поглядел на меня, как будто я заговорил на французском. Потом моргнул и, не говоря ни слова, побежал к тачке.
Кровавые отпечатки на белоснежных крыльях и капоте «Шанса», никогда не забуду.
Черенок у лопаты шершавый и засален множеством прикосновений. Полотно - с зазубринами. Первой подскочила толстуха-армянка, и я рубанул ее лопатой в скулу, плашмя. Мисс Рваная Щека кинулась к Оле, размахивая ножом, и та кинула в тварь кирпич - попала в живот.
Мисс Рваная Щека даже бровью не повела. Армянку я хватил по шее, уже ребром полотна. Железо рассекло кожу, выступила кровь. Я раньше и представить не мог, что человеческий организм такой крепкий. Думал, хватишь кого-нибудь лопатой - и голова отлетит, как кочан капусты.
Следующий удар, и толстуха перехватила лопату, дернула. Черенок скользнул по ладоням, обжигая кожу.